Сабрина находилась там, где она проводила не только каждое утро, но и вечера, в обнимку с туалетом.
— Она очень сожалеет, что не смогла прийти, а я рада принять участие в этом мероприятии. Часто истинные герои остаются не воспетыми, и сегодня у нас есть шанс исправить это и отдать должное внимание и уважение тем, кто этого достоин.
— Расскажите, почему…
К счастью для Хлои, к театру подъехала очередная машина с почетными гостями. Репортерша мгновенно переключилась на них. Хлоя подождала, пока оператор отведет от нее камеру, и спокойно вошла в театр. В фойе собирались хорошо одетые люди. Среди них была Татьяна. Она тут же отделилась от гостей и подошла к Хлое.
Хлоя подалась вперед, чтобы поцеловать ее в знак приветствия. Тут же завибрировал телефон. Она пробежала глазами по сообщению.
— Это от Сабрины.
«Удачи и выше нос! Если передумала, ничего страшного. Выпей за меня бокал игристого! И, пожалуйста, приезжай скорее. Если мой муж еще хотя бы раз спросит, все ли со мной в порядке, я убью его».
Хлоя печально улыбнулась и положила телефон в сумочку. Интересно, каково это — иметь мужа, который так самозабвенно заботится о тебе?
Она вернулась к беседе с Татьяной. Ей повезло, что у нее такая заботливая семья, которая всегда знает о ее планах и поддерживает любые решения. Сколько труда стоило отговорить родителей от приезда в Лондон. Они очень хотели поддержать ее морально. Хлоя даже подозревала, что они могли немного обидеться на ее отказ, но существуют вещи, которые она должна сделать одна.
— Все в порядке? — спросила Татьяна.
— Да, если не считать, что Сабрину постоянно выворачивает наизнанку. Врач считает, если к концу недели ситуация не улучшится, они будут вынуждены ставить ей капельницы.
— Ох, бедняжка.
— Так, что теперь?
— Ты вручаешь награду первая, поэтому тебе лучше поспешить за кулисы, чтобы подготовиться. Потом проводишь Кейт к ее столику и останешься там до конца ужина.
Хлоя кивнула.
— Сегодня вечер откровения.
— Я думаю, ты очень смелая.
— Нет, это Кейт смелая и другие люди, которых сегодня награждают.
Хлоя наконец смирилась со своими шрамами. В этом ей помогла Кейт. В интервью на вопрос «Что твои друзья думают о шрамах?» она сказала:
— Сначала они думали, что моя рука выглядит странно, многие подолгу смотрели на нее. Некоторые, не мои друзья, жадничали, и я плакала из-за них. Но все привыкли, потому что видят меня каждый день, а я — это я, пусть и с такой рукой.
Девочка взяла в руки куклу, принялась ее расчесывать и задумчиво добавила:
— Я все равно иногда плачу, мне нравилась моя прежняя рука.
На глаза репортерши навернулись слезы, как и у Хлои. Никто бы не смог остаться равнодушным к рассказу этой малютки.
Хлоя выплакала океаны слез от стыда. Она скрывалась, хотя, если бы была честна с собой и другими, сцены у бассейна с Ником не случилось бы.
Теперь придется жить воспоминаниями об этом, ведь Хлоя хотела, чтобы ее считали женщиной без изъянов. И естественно, за это придется заплатить свою цену. Она влюбилась в Ника Латсиса, а он ее не любит. Возможно, в юности она сочла бы безответную любовь романтичной, но теперь жизнь казалась ей ужасной.
Ее мечты о «и жили они долго и счастливо» никак не совпадали с действительностью. У нее не возникало проблем с разграничением фантазии и реальности, просто хотелось быть счастливой.
Она беспокоилась за Ника, знала и то, что его мучают ночные кошмары. Они способны навредить его здоровью, эмоциональному и физическому. Хлое хотелось помочь ему, успокоить, но после того, что между ними произошло, это исключено.
Она не могла винить его, ее шрамы были для него важным пунктиком, что уж говорить, если он даже себе не пытается помочь.
Будет ли он смотреть церемонию награждения? Одобрит ли ее решение предстать перед публикой, как есть, не скрывая изъянов?
Хлоя была уверена, что ее откровение станет активно обсуждаться в Интернете, разжигать множество споров, что хорошо, тем не менее найдутся и те, кто непременно станет говорить гадости, считая, что анонимность дает им право поливать грязью того, кого едва знают.
Хлоя была готова раскрыть свою тайну на публике настолько, насколько к этому вообще можно подготовиться.
— Леди Хлоя, — обратилась к ней дама-организатор в длинном вечернем платье. — Выглядите прекрасно. Татьяна уже объяснила вам формат мероприятия? Отлично. Ой, простите.
Она отпрянула, когда Татьяна, по сигналу Хлои, отодвинула полу шикарной накидки, обнажив бедро Хлои со шрамами. После непродолжительной паузы женщина подняла на нее глаза. В этот момент Хлоя отчаянно боролась с желанием прикрыть оголенную ногу накидкой.
— Все в порядке, — прошептала она, увидев, что женщина в смятении.
И поправила прическу. Сегодня она собрала волосы заколкой, украшенной драгоценными камнями, надела красное платье в тон красной помаде. Наряд закрывал грудь до шеи, однако спина была открыта, а на подоле слева шел разрез, оголяющий почти все левое бедро.
Она не случайно попросила Татьяну сшить именно такое платье.
Дама-организатор, глядя на Хлою так, будто видит впервые, заговорила снова, ее голос хрипел и дрожал.
— Это прекрасно.
