Уловки любви - [53]

— Разрешение дано, — дрожащим голосом пролепетала я.

— Тогда идем.

Он остановил машину под большими деревьями у церковного входа.

— Жаль, что в наши дни приходится запирать церкви на ночь из-за вандалов, — сказал Мартин. — А то мы могли бы зайти внутрь и возжечь свечи перед ликом какого-нибудь святого, который заботится о влюбленных. Огромные свечи. Это был бы почти пожар.

— Святому Валентину, например, — предложила я.

Мужчина обнял меня, и я спрятала лицо у него на груди.

— Дорогая Лин, я рассказал тебе о том, как юноша влюбился в другую. Ты знаешь, когда это произошло?

— Расскажи мне.

— Это было тысячу лет назад. В тот день, когда мы отправились в театр, а потом меня срочно вызвали в отделение.

— Я помню, — я тоже этого никогда не забуду.

— И ты не разозлилась. Ты была очень милой. Ты ответила: «Ну конечно же ты должен идти, ты же доктор». Любая другая девушка устроила бы настоящий скандал.

— Нет, медсестра бы так не поступила, — возразила я.

— А Пиппа бы поступила! Она бы восприняла мой уход как оскорбление, раз я имел неосторожность пригласить ее на свидание. Тогда я понял, что у нас точно ничего не выйдет. То есть у нас с Пиппой не выйдет. А только с девушкой, похожей на тебя. Я хочу сказать, с девушкой, которая относится к нашей работе с таким же уважением, как ты… А когда качалась борьба за повышение зарплаты, ты была единственной, кто остался честен перед самим собой и кому не было стыдно за свои слова.

— Это неправда, — заявила я. — Роусторн и…

— Ты была единственной, кто смело встал и сказал о том, о чем мы все должны были хотя бы подумать. Мне стало стыдно за самого себя, и все благодаря тебе. Ты, ты следуешь лучшим сестринским традициям, и я этим восхищаюсь. Дорогая, ты плачешь или смеешься? Что с тобой?

Думаю, я плакала и смеялась одновременно.

— Ты такой забавный, — сказала я. — Нельзя влюбиться в человека из-за его политических взглядов. — Интересно, как он меня себе представлял? Маленькая девочка с кучей идей?

— Солнышко, ты напрашиваешься на комплимент? Конечно же не только из-за взглядов. Ведь у тебя чудесные волосы, маленькие ручки, такие крошечные для медицинских перчаток. А еще ты потрясающе выглядишь в фиолетовом пальто, а твое лицо светится изнутри. Потому что ты — это ты.

Я бы расплакалась, если бы тут же не сморозила глупость:

— Напомни мне достать перчатки меньшего размера… Как это ни странно, я чувствую такую же привязанность к тебе. Только еще более глубокую, если это возможно. Мартин, ты собираешься еще хотя бы однажды меня поцеловать, потому что я не думаю…

Больше он ничего не дал мне сказать. Его поцелуй был похож на глоток холодной воды в пустыне или на глоток горячего чая в морозную темень в отделении скорой помощи. Я бы целовала его всю ночь и весь следующий день тоже, но, когда мы во второй раз оторвались друг от друга, чтобы вздохнуть, любимый поднял руку и посмотрел на часы.

— Надеюсь, тебя не выгонят, солнышко, — нежно произнес он. — Ты знаешь, который час? Уже почти двенадцать. И я не… боже, о чем я думаю?

— Не что? — мягко спросила я. Его волосы казались черными на фоне пурпурного неба, только глаза блестели в свете фонаря, пробивающегося сквозь листву.

— Смысл этого вечера заключался в одном: я собирался задать тебе простой вопрос, но так и не решился. — Мартин сжал мои ладони в своих. — Лин, дорогая Лин, ты думала когда-нибудь о многочисленных минусах в жизни жены психиатра?

— Да, — ответила я ему. — И часто.

— И?..

— И я пришла к странному заключению, что минусы перевешиваются несомненными плюсами.

— Какими же плюсами? — Мужчина коснулся моих губ легким поцелуем.

— Во-первых, всегда под рукой будет личный консультант, — улыбнулась я. — Их услуги в наши дни так дорого стоят. И никогда не знаешь, когда помощь одного из них может тебе понадобиться.

— Да, значительная экономия, — согласился Мартин с улыбкой. — Это даже больше, чём я заслуживаю. Лин, любимая, я должен сейчас отвезти тебя домой, но в субботу я свободен. Целый день. Предлагаю сходить и купить кольцо. Думаю, с большим аметистом и множеством бриллиантов вокруг.

— Без бриллиантов, — поправила я его. — Потому что я не должна чувствовать себя чересчур счастливой. Только я не уверена, свободна ли я в субботу.

— Свободна, — заверил любимый. — Я проверил, прежде чем попросил Деза подменить меня.

— Тогда домой! — сказала я. — Но прежде чем мы уедем… Я так сильно тебя люблю. И всегда любила. Только я не думала, что когда-нибудь смогу тебе в этом признаться. Неудивительно, что сестра Каттер заметила мою погруженность в себя. Мне ведь ничего другого не оставалось.

— Но теперь все изменилось, — откликнулся мужчина.

— В субботу, — сказала я решительно. — Поехали!

Когда я наконец добралась до постели, заснуть я не смогла. Поэтому я уселась на кровати и продолжила читать гороскоп Деза. Там было написано о четверых детях. Это, подумала я, будет выглядеть очень мило. К тому времени, как Мартин получит диплом и степень, мы сможем их обеспечить. Он ведь, разумеется, вскоре откроет свою консультацию, в наше время хорошие психиатры нарасхват. Там было еще много предсказаний, о богатом наследстве например, но мне бы хватило свадьбы и четверых детей. Остальное, я это чувствовала, может и подождать.