Улица Темных Лавок - [13]

То же — в Боттене следующих лет. Смотрю в список символов и сокращений.

значит военный крест.

КВФ — Клуб Всех Флагов расцвечивания, МЛ — Motor Yacht Club Лазурного Берега, а # — владелец парусника.

Но десять лет спустя «ул. Рейнуар, 23, тел. ОТЕЙ 15–28» исчезает из справочника.

Исчезают также МЛ и #.

Через год остается только: мадам Говард де Люц, урожденная Мэйбл Доунэхью, Вальбрез, Орн, тел. 21.

Потом вообще ничего.

Просматриваю парижские ежегодники за последнее десятилетие. В каждом из них Говард де Люц записан так:

Говард де Люц, К., сквер Анри-Пате, 3, XVI округ, тел. МОЛ 50–52.

Брат? Родственник?

И никакого упоминания в светских справочниках тех лет.

10

— Месье Говард ждет вас.

Наверное, это хозяйка ресторана на улице Бассано, брюнетка со светлыми глазами. Она жестом пригласила меня следовать за ней, мы спустились по лестнице и прошли в глубину зала. Там, за столиком, одиноко сидел мужчина. Он поднялся.

— Клод Говард, — сказал он.

И указал мне на стул напротив себя. Мы сели.

— Я опоздал. Простите.

— Не имеет значения.

Он с любопытством рассматривал меня. Может, узнал?

— Ваш звонок очень меня заинтриговал, — сказал он.

Я заставил себя улыбнуться.

— И особенно — ваш интерес к семейству Говард де Люц… последним представителем коего являюсь я, месье…

Он произнес эту фразу иронически, словно подсмеиваясь над собой.

— Впрочем, моя фамилия теперь просто Говард. Так проще.

Он протянул мне карточку.

— Вы вовсе не обязаны заказывать то же, что и я. Я ведь ресторанный репортер… Вынужден пробовать фирменные блюда. Телячий зоб и рыбная солянка по-фламандски…

Он вздохнул. Вид у него действительно был удрученный.

— Больше не могу… Что бы со мной в жизни ни случилось, я вынужден есть…

Ему принесли запеченный паштет. Я заказал салат и фрукты.

— Вам хорошо… Мне-то никуда не деться… Чтобы вечером я смог написать заметку… Я вернулся сейчас с конкурса «Золотые потроха»… Был членом жюри… Пришлось проглотить сто семьдесят порций требухи за полтора дня!

Трудно было определить его возраст. Очень темные волосы, зачесанные назад, карие глаза, черты лица чуточку негроидные, несмотря на крайнюю бледность. Мы были одни в нижнем зале ресторана, расположенном в подвальном помещении. Хрустальные светильники, стены с бледно-голубыми деревянными панелями, обитая атласом мебель — в общем, дешевка под XVIII век.

— Я думал о том, что вы мне сказали по телефону… Говард де Люц, которым вы интересуетесь, не кто иной, как мой родственник Фредди…

— Вы так полагаете?

— Уверен. Но я его почти не знал…

— Фредди Говард де Люц?

— Да. В детстве мы иногда играли вместе.

— У вас нет его фотографий?

— Ни одной.

Он проглотил кусок паштета, с трудом преодолевая дурноту.

— Он мне даже не двоюродный брат… Так, седьмая вода на киселе… Говард де Люцев очень мало… По-моему, мы с отцом были единственные… да еще Фредди и его дед… Это французский род с острова Маврикий…

Он устало отодвинул от себя тарелку.

— Дед Фредди женился на богатой американке…

— Мэйбл Доунэхью?

— Вот-вот… У них было роскошное поместье в Орне…

— В Вальбрезе?

— Да вы просто Боттен, мой дорогой. — Он бросил на меня удивленный взгляд. — Потом, по-моему, они все потеряли… Фредди уехал в Америку… Подробности мне, к сожалению, неизвестны. Да и это все — так, понаслышке… Я даже не знаю, жив ли еще Фредди…

— А как это узнать?

— Будь с нами мой отец… От него я узнавал все семейные новости… Увы…

Я достал из кармана снимок Гэй Орловой со стариком Джорджадзе и указал ему на темноволосого человека, похожего на меня.

— Вы его знаете?

— Нет.

— Вам не кажется, что мы похожи?

Он склонился над фотографией.

— Может быть, — сказал он как-то неуверенно.

— А эту блондинку?

— Нет.

— Она, однако, была приятельницей вашего кузена Фредди.

Он вдруг как будто вспомнил что-то:

— Постойте-ка… да-да… Фредди уехал в Америку… Он вроде бы стал там доверенным лицом актера Джона Гилберта…

Доверенным лицом Джона Гилберта. Второй раз мне уже сообщали об этом, да что толку?

— Я это знаю, потому что он прислал мне тогда открытку из Америки…

— Вы сохранили ее?

— Нет, но я помню текст наизусть: «Все хорошо. Америка — прекрасная страна. Нашел работу: я доверенное лицо Джона Гилберта. Привет твоему отцу. Фредди». Меня это поразило…

— Вы не виделись с ним после его возвращения?

— Нет. Я и понятия не имел, что он вернулся.

— Если бы он сидел сейчас напротив вас, вы бы его узнали?

— Может быть, и нет.

Я не осмелился намекнуть ему, что Фредди Говард де Люц — это я. Прямых доказательств у меня еще не было. Но я не терял надежды…

— Когда я знал Фредди, ему было десять лет… Отец взял меня с собой в Вальбрез, чтобы мы поиграли вместе…

Официант подошел к нашему столику и ждал, пока Клод Говард на чем-нибудь остановит свой выбор, но тот даже не заметил его присутствия, и официант стоял навытяжку, словно часовой.

— Чтоб уж быть до конца честным, месье, мне кажется, что Фредди умер…

— Не надо так говорить…

— Я тронут, что вы интересуетесь судьбой нашего несчастного семейства. Нам не повезло… По всей видимости, я единственный, кто остался в живых, — и поглядите, чем вынужден заниматься, чтобы заработать на жизнь…

Он ударил кулаком по столу, в это время принесли рыбную солянку, и хозяйка ресторана подошла к нам с заискивающей улыбкой.