Укротители Быка - [93]

Поняв их сходство, Стар почти сразу сообразил, что это Кевгезстармель. Он бы и раньше его угадал, да традиционные изображения этого бога были уж очень примитивны, и на них и это одеяние, и это оружие выходили совершенно непохожими.

На всякий случай Стар положил руку на рукоять Косы: разумеется, меч был с ним и во сне.

«Не трогай железяку-то, — оскалился Кевгезстармель. — Тезка. Ни к чему она. Додумался тоже — свой сон разносить! Ты мне пока в своем уме нужен».

«Нужен, значит? — спросил Стар. — Чтобы тело мое захватить?»

«Иди ты к Ормузду в задницу, и тело свое захвати, — мрачно посоветовал Кевгезстармель и рухнул в кресло. — Тоже мне, драгоценность! Оно и так мое, по праву: если бы не я, ты бы даже не родился. Можешь астролога своего спросить. Но сейчас на поверхность вылезать в такой ситуации — дураков нет».

«То есть как? — удивился Стар. — То есть ты специально тут сидишь?»

«Ну да. А чего я там забыл, снаружи? То есть нет, конечно, сначала я рвался, пока не понимал, чего вокруг тебя творится. Кстати, поздравляю: вкус на баб у тебя хороший, почти как у меня».

«Чего ты хочешь? — спросил Стар. — Зачем снишься мне сейчас? Не снился, не снился, и вот…»

«Женушку свою почуял, — хмыкнул Кевгезстармель. — Дражайшую вертихвостку Фрейю… И разговор я ваш с ней слышал… и она меня, кажется, учуяла. Ну да это ничего. Они сейчас со мной ничего сделать не смогут — и с тобой тоже. Ты и я, мы им оба нужны. Главное, что я под их дудку больше плясать не буду. Хватит, наигрался!»

Странный он был, Кевгезстармель. Молодой какой-то, без ожесточенности, без наслаждения яростью. Да и безжалостным не выглядел, каким должен бы.

«Что смотришь? — спросил Кевгезстармель. — Гадаешь, куда мой огонь делся?»

«Вроде того», — кивнул Стар.

«Вот пусть и они погадают, — хмыкнул бог. — Так что, парень, я тебе хочу сказать: хочешь верь, хочешь не верь, но я твой союзник сейчас. Доказательство — что выбраться ни разу не пытался после того случая и не вредил тебе никак. А сейчас слушай важное. Фрейя тебе правду сказала. У нас было соглашение с богами. Мы знали, что одному из нас нужно воплотиться среди людей, чтобы стать новым богом… таким богом, который совместит в себе божественное начало и человеческое. Иначе тут нам не закрепиться, и Нижние Земли не осушить. Мы решили бросить жребий… ну, ужесточили требования к пастве, каждый по чуть-чуть. Ра вот свинину запретил, Тор — спиртное… все думали, его свергнут. Нет, пришли за мной! Хотя уж я-то всегда всем все разрешал, пока они воевали вдосталь и жертвы мне приносили, — Кевгезстармель мрачно рассмеялся. — Наверное, потому и возмутились: распустил я их, вот что. Вот так и легли гости; братец Вискондил подкинул твоему папаше и горе-завоевателю заколдованное оружие — а дальше рассказывать-то нечего, дальше ты все знаешь».

«И что теперь хотят боги от меня?» — напряженно спросил Стар.

«Да пустяки! Чтобы ты Драконье Солнце обезвредил и все-таки богом стал. Ну, то есть со мной вместе. Может, они нас даже в вотчину обратно пустят — не зря же они ее не разобрали… Хотя, думаю, сначала попытаются убить. Но уже после того, как мы свою божественность докажем — до этого и пальцем не коснутся, им мученик нужен».

«О чем ты говоришь? — не понял Стар. — Какой мученик?»

«А, не бери в голову. В вашей земле такого еще не случалось, а они такое видели… ну и мы с Виском тоже, от того и сбежали. Только они хотят все контролировать; хрена с два выйдет, скажу тебе».

«Что тебе нужно? — повторил Стар. — Ты хочешь, чтобы я помог тебе вернуться?»

«Не-ет, — протянул Кевгезстармель, — я хочу, чтобы ты помог мне тихо пересидеть. Наоборот, я тебе, тезка, говорю: даже если тебя на куски резать будут, я не покажусь. Мне что? Ты помрешь, я в еще кого вселюсь, как эта твоя саламандра — кстати, хороший выбор, я уже говорил?»

«Что, надоело быть богом?» — усмехнулся Стар.

«Надоело, — Кевгезстармель согласился неожиданно серьезно, глаза полыхнули пламенем. — Ох как надоело за пять тысяч лет, Астериск Ди Арси! Но не только это. Я так тебе скажу: из-за этого твоего друга скоро очень неприятно станет на этом Континенте быть богом. Они не понимают, придурки; думают, можно удержать. Я так не думаю, я пострашнее видел, чем этот их… назаретянин. Когда люди хотят сотворить себе бога из человека — они его сотворят. Спроси Вискондила, если что. Хотя вряд ли ты его найдешь; думаю, этот индюк сейчас в самую глубокую щель забьется, чтоб лишь бы не увидели…»

Он вдруг встал с кресла (вроде бы туда не садился!), пересек комнату — Стар обнаружил, что каким-то образом стоит у камина, хотя и не отходил от порога. Потом положил руки на плечи Стара. Они были одного роста, глаза на одном уровне — странное очень чувство, вроде как и в зеркало смотришь, а вроде как и нет.

«Везучий ты, парень, — сказал Вискондил с непонятной грустью. — Все тебе помогают, сволочь ты эдакий. Даже этот твой… которого ты другом зовешь… и тот тебя не оставит. Вот мне бы так».

Потом он толкнул Стара в камин, и алые языки пламени столкнулись над ним, закрывая отвернувшегося уже бога.

А дальше были удивительно мирные сны: про голубые озера, над которыми склонялись ивы. Стар гулял берегами этих озер, видел прекрасных танцующих девушек в зеленых венках. Потом на берегу появился белый единорог; Стар хотел крикнуть им, предупредить — добежать он не успевал — но девушки только смеялись и гладили животное по спине, а то стояло смирно и ничуть не вредило им. Потом девушки и единорог затеяли хоровод на лужайке, откуда-то набежали овечки, появился Лорк, читающий лекцию про сельское хозяйство, мама, ткущая шерсть…