Укротитель диких - [55]

– Ты сделал достаточно, парень, чтобы я был тебе благодарен по гроб жизни, – заметил Уэйр. – Но ты говоришь так, словно заступаешься за этих красномордых чертей. Но если только я прав – а я прав всегда, – то их надо выдрать с этой земли с корнем! С Корнем! Правду говорит старая поговорка: «Хороший индеец – это мертвый индеец»!

Рори кивнул:

– Да, поговорка действительно старая. И на Диком Западе не будет покоя, пока эту поговорку не забудут. Но что толку спорить о всяких теориях, мистер Уэйр! У нас и без того полно хлопот. Только мне любопытно, как они смогли захватить вас в плен так быстро, что вы ни единого выстрела не успели сделать?

– Мы неплохо провели там время, – сказал Уэйр. – Я собрал почти все свое ценное имущество – частично у меня оно было в серебре, а частично в разных товарах. Всю дорогу обратно мы двигались очень осторожно, и один из нас всегда ехал впереди, осматривая дорогу. Ну а тут мы уже почти подъехали к дому и перестали заботиться о безопасности. Я скакал за фургоном, а бедняга Блачер ехал на пристяжном. Мы съехали в ложбину, и тут вдруг на нас обрушилось… Уже стемнело, и вдруг в один момент я вижу, как Блачер валится со своего мула. Я только вытащил револьвер, как вижу – передо мной вырос краснокожий и метит в меня дубиной. Я попытался увернуться, но дубина задела мою голову и я свалился на дорогу. Вот потому я только и остался в живых, хорошо что первым же ударом мне не вышибло все мозги. Когда я очнулся, к моему горлу был приставлен нож и апач крепко держал меня за волосы. Я уж и не знал, то ли он меня хочет сперва оскальпировать, а потом убить, то ли наоборот. Но я был уверен, что на волоске от гибели, только тут подошел тот кривоногий коротышка, вождь, и прогнал негодяя. Он заговорил со мной по-испански и напомнил, что однажды он был в моей власти, но все-таки остался жив. Поэтому он, дескать, ни в коем случае не допустит моей гибели, если только я стану вести себя смирно. Я готов был вести себя смирно, Рори. Еще бы! Они связали меня, я сидел у огня и смотрел, как они вытаскивают барахло из фургона, жрут сахар и пьют виски. И тут мне сказали, что моя семья погибла. А еще чуть позже я услышал твой шепот за спиной… Должен сказать тебе, Рори, что я в жизни не слышал пения, которое было бы приятнее хотя бы вполовину того, как был приятен твой шепот! Ну вот, теперь ты знаешь обо всем, что произошло в долине. Двое наших погибли, однако. Но Бог дал мне шанс отомстить за них, так или иначе!

Его голос прямо зазвенел на последних словах, но Рори Мичел только пожал плечами:

– Вы же понимаете, что апачей так же бессмысленно обвинять в убийстве, как бессмысленно обвинять кошку в краже молока! – сказал он.

– Рори, ты что, взялся их защищать?! – взвился Уэйр.

– Погодите. Не будем их трогать некоторое время, – предложил Рори. – Скоро они зададут нам жару в вашем доме. Нам нужен какой-то план, мистер Уэйр. Вы что-нибудь придумали?

– Что тут говорить – нужен внезапный штурм, вот и все, – проворчал Уэйр.

– То есть прорваться к дому, вы хотите сказать?

– Да. Это нужно сделать на рассвете, когда все еще сонные.

– Предположим, мы сумеем ворваться в дом, а дальше?

– Мне кажется, что стоит мне только увидеть мою жену и Нэнси живыми, как я буду готов умереть! Мне плевать, что будет дальше.

Но Рори покачал головой:

– Конечно, для апачей это будет ощутимый удар. Они уже один раз нас упустили, а теперь получится, что мы снова возникли. Они наверняка решат, что нам помогает сам сатана. А с другой стороны, они могут прийти в ярость и осадить нас там. Убили их вождя и еще одного – в амбаре, а у них еще нет ни одного скальпа. Вы же понимаете, что они не смогут гордо смотреть в лицо индейцам других племен, если так позорно отступят на сей раз!

– Наверно, ты прав! – пробормотал Уэйр. – Если они решат начать осаду дома, они нас дожмут.

– Ну конечно! – откликнулся Мичел. – Так как же нам быть?

– Не знаю. Разве что мне пробраться в свой дом и там уже стоять до последнего… Я хочу сказать, что у тебя нет никаких резонов снова залезать в эту дьявольскую ловушку.

Рори передернул плечами.

– Ладно, будь что будет, – сказал он. – Только я думаю, что мы не избавимся от апачей, пока не обрежем ту веревочку, что держит их тут.

– А что это за веревочка? – спросил Уэйр. – Их страсть к собиранию скальпов?

– Нет, их страсть к лечению. Их тут удерживает один парень по имени Большой Конь, – ответил Рори. – Я могу поклясться, что большинство этих бродяг готовы давно уже смыться отсюда и оставить вас в покое. Но им не позволяет Большой Конь. Он поставил себе цель, чуть ли не сделал это настоящей религией – убить меня. Понимаете?

– Но ведь тебя уже нет там! – возразил Уэйр. – И я не вижу причин для твоего возвращения!

Рори вздохнул и удрученно покачал головой:

– Прямо не знаю, как и сказать это… Но я уверен, что индейцы свято верят, будто я могу превратить своего коня в ястреба, а себя самого – в воробья и проскользнуть в дом через дымовую трубу, а там уже превратиться обратно в человека и сделать из ястреба снова коня… Знаете, Уэйр, если человек хоть немного владеет колдовством, или, по-нашему, медициной, то он в глазах индейцев владеет почти всем на свете. И если они займут дом, они будут чертовски удивлены, когда не обнаружат меня внутри.