Укрощение строптивого - [2]

– Не вижу, о чем я могла бы пожалеть, – холодно заметила Мариана, отходя от брата. – Сколько можно сидеть, как птенчику в гнездышке?!

– Как кактусу в гнездышке, ты хотела сказать? – поправил ее Эндрю негромко. – Испуганный растерянный кактус, который даже не представляет, что такое смертельная схватка в деловом мире… Но ты ведь никогда не признаешься, если тебе страшно! – Он подошел к ней и поцеловал в лоб. – Ну, что ж, раз тебе надоело прятаться – поезжай; ты знаешь, что я всегда и во всем готов помогать тебе. – Эндрю обернулся к своему другу. – Идем, Гуннер. Если Мариана надумала выезжать завтра утром, ей нужно время, чтобы собрать вещи.

– И это все?! – Гуннер поднялся следом за ним. – Помог, называется! Спасибо!

– Она моя сестра, – голубые глаза Эндрю выразительно смотрели на друга. – И мое дело – облегчать ей жизнь, а не усложнять. Зато обеспечить ее безопасность – твоя задача. Вот и предлагай, как сделать поездку удобной и спокойной.

– Все равно ни одно мое предложение не будет принято, – едко заметил Гуннер. – Самое удобное и спокойное – остаться в Седикане. Может, ты все-таки передумаешь, Мариана?

Она отрицательно покачала головой.

– Ты задаешь мне нелегкую работенку! – Гуннер некоторое время внимательно смотрел на нее, а потом неожиданно усмехнулся. – А впрочем – чем труднее, тем лучше. Придется поломать голову как следует, но я люблю головоломки: они очень освежают мозги. Кстати, Куэнби недавно заметила, что я изрядно застоялся в конюшне.

– Она просто дразнила тебя, – засмеялась Мариана. – За годы вашей совместной жизни Куэнби, наверное, поняла, что, если у тебя нет никаких проблем, ты сам начнешь искать приключения на свою голову.

– Ерунда! Никто не представляет, насколько я обожаю мирную и спокойную жизнь. Кстати, не забудь позвонить Куэнби перед отъездом и попрощаться с ней.

– Я собиралась по дороге в аэропорт Марасеф заехать к вам. И не думай, Гуннер, что я доставлю тебе много беспокойства. Я все просчитала. Самолет прилетит в Париж в десять утра, и мне понадобится всего лишь час, чтобы добраться до шато Луи Бено. Самая большая трудность для меня – пройти мимо охранников у ворот Дарсебо. Ты сможешь устроить это?

Гуннер коротко кивнул:

– У меня там есть свой человек. Он сделает так, что с одиннадцати до двенадцати тебе никто не помешает. Поле будет чистым. Судя по полученным нами сведениям, Бено, как правило, проводит большую часть времени до обеда в саду. Так что, если ты пройдешь прямо к нему, тебе не придется иметь дело с обслугой. – Он нахмурился. – Но Бено набрал отлично подготовленную команду охранников. Представляю, как он возмутится, увидев тебя. Я знаю, что у него есть офис в Париже. Почему ты не хочешь договориться с ним о встрече там?

– Да потому, что он не захочет встречаться со мной! Когда Бено возвращается во Францию из Нью-Йорка, это значит, что он страшно устал и мечтает только об одном: отдохнуть, как следует. Дарсебо – его святилище.

– Что не мешает тебе вторгнуться в него без приглашения?

Мариана пожала плечами и ответила с обезоруживающим простодушием:

– Мне кажется, что в шато мне будет легче договориться с ним обо всем. Меня всегда угнетает слишком деловая и официальная обстановка. Я не смогу повести переговоры так, как мне хочется.

– Поразительное признание для деловой женщины! Тебе не кажется, что уже это – достаточно веское основание, чтобы оставить твою бредовую идею и поручить переговоры нам? – Взглянув на Мариану, Гун-нер махнул рукой, понимая, насколько бесполезно уговаривать ее. – Все, все! Ты сама придумала этот план и не давала мне покоя, требуя выполнить почти невозможные вещи. Надеюсь, ты готова расплачиваться за последствия.

Эндрю двинулся следом за Гуннером к двери, но на секунду замедлил шаг. Окинув сестру внимательным взглядом, он спросил – скорее себя, чем ее:

– Почему же все-таки Луи Бено?..

Мариана не сомневалась, что он слышал ее объяснения. Она открыла было рот, чтобы добавить что-нибудь еще, более убедительное, но оборвала саму себя. Менее всего ей хотелось лгать – особенно тем, кого она любила больше всего на свете…

– Ты не хочешь говорить, – утвердительно кивнул Эндрю. – Тогда единственное, о чем я могу просить тебя: постарайся быть осторожной. Ты плохо знаешь людей, Мариана, потому что больше привыкла иметь дело с чертежами и формулами. Но Бено – это не тот человек, которого ты можешь запрограммировать на ту волну, которая тебе нравится. И еще одно: передав дело в его руки, хорошо бы, по крайней мере, сохранить свободу действий. Оговори с ним этот пункт отдельно и не уступай ни на йоту!

– Что же делать? – спросил Гуннер у Эндрю, спустившись вместе с ним к машине. – Мне все это страшно не нравится. Просто черт знает что!

– Не волнуйся ты так. Ей действительно пора выходить в большой мир.

– Черт побери, да она – сущий ребенок! Ей не удастся справиться с таким опытным человеком, как Бено. Это же лев!

– С чего ты взял, что она ребенок? Мариана – взрослая девушка. А голова у нее работает так, что и Эйнштейн мог бы позавидовать.

– Ты сам знаешь, что я имею в виду.

Эндрю прекрасно понимал, о чем говорит его друг. В Мариане соединялись самые противоречивые черты характера: прямота и скрытость, холодный аналитический ум и потребность в любви, отвага и уязвимость.