Укрощение повседневности: нормы и практики Нового времени - [55]

В очень большой шляпе, конечно, есть своя прелесть, но для нее обязательно требуется элегантность, смелое изящество и молодость, а эти качества редко объединяются. Через какие-нибудь 10 лет, вероятно, над нашими шляпами будут смеяться так же, как мы теперь смеемся над кринолинами, – но женщины, одаренные художественным вкусом, никогда не ждут, пока крайности нелепой моды смягчит всесильное время. Они уже теперь носят шляпы обыкновенных размеров, не возбуждающих ни удивления, ни ужаса; в этом случае 20 веков цивилизации оказали свое влияние, и ум, более или менее облагороженный культурой, теперь не является игрушкой в руках моды (С. 89–90).

Отделка из птичьих голов, попугаев, петухов – шантеклеров[228] и других подобных животных не рекомендуется. Я совсем не касаюсь здесь точки зрения, с которой сурово осуждается кокетство женщин, требующее массу лишних жертв в виде тех животных и птиц, мех и перья которых идут для отделки туалетов.

В Америке и Англии, где для воплощения в жизни всякой идеи немедленно составляются общества, существуют многочисленные лиги, члены которых дают клятву никогда не носить предметов роскоши, требующих для своего изготовления убийства живых существ.

Такие лиги находят мало сторонниц среди изящных француженок; одни из последних считают, что это – смешная сентиментальность, другие, хотя и осуждают убийство и в душе солидарны с членами лиг, продолжают пользоваться крыльями, эгретами, головками и даже целыми птицами. Решить этот вопрос должен каждый человек по-своему, но следует вообще заметить, что головы животных и птиц всегда имеют неопрятный вид, сохраняя свой животный характер, который совсем не гармонирует со свежим лицом молодой женщины. В остром клюве, в мертвых глазах есть что-то отталкивающее, чего, по-видимому, женщина не замечает: если она сама найдет на дороге мертвую птицу, обязательно раздаются вопли ужаса и жалости, если же кто-нибудь отберет птицу раньше и отдаст ее выделать, женщина с удовольствием посадит ее на свою шляпу. И никто не хочет замечать этого противоречия[229] (С. 91).

Совсем другое дело – эгрет, крылья и перья, которые напоминают птицу лишь слегка; пышные мягкие страусовые перья с длинными бородками, незаменимыми как самая красивая и богатая отделка, причем цельное перо, с ненадвязанными бородками, всегда будет особенно элегантно (С. 91–92).

Цвет лица

Необходимо при выборе цвета платья обращать внимание на соотношение цвета лица, глаз, волос и даже рост и сложение. Прежде всего цвет лица никогда не должен проигрывать от сравнения с цветом одежды; как бы ни была красива материя, ею нужно жертвовать, раз она может затмить ваш собственный цвет лица. Запомним принцип Лорана-Гзель[230]: «Цвета туалета должны быть дополнительными тонами к общему колориту лица той, которая его носит» (С. 17).

Желтый и красный – преимущественно цвета брюнеток, потому что они представляют красивый контраст с черными волосами. Красный больше идет бледным брюнеткам, желтый – смуглым. Но это цвета для дома или вечеров. Для улицы же брюнеткам лучше всего носить серый: он мягок и хорошо гармонирует с темным цветом кожи, кстати сказать – самым капризным. Голубой хорош только для брюнеток с ярким румянцем, в противном случае он опасен, так как дает голубой отсвет, то есть еще более темнит кожу. Брюнетки с хорошим белым цветом кожи могут носить светло-зеленый, но для яркого цвета лица он не годится, так как делает лицо вульгарным. Лиловый, со всеми своими оттенками: темным, гелиотропа, сирени и так далее, очень красив, но, так как во всех его оттенках есть желтый, а последний портит даже очень хороший цвет лица, лиловый рекомендуется только для безукоризненно белого тона кожи. Синий идет главным образом блондинкам, превосходно гармонируя со светлыми волосами и свежестью их лица; точно так же им идет коричневый и темно-зеленый, причем последний особенно хорош для рыжих. Вечером блондинки могут одеваться в бледно-голубое или розовое; последнее положительно нельзя носить брюнеткам, в особенности – с темным цветом кожи.

Что касается белого, то это универсальный цвет, идущий ко всем женщинам, во всяком возрасте и всякому цвету кожи. Он особенно красив в легких материях, как, например, газ, шелковый муслин, тюль. Летом нет ничего красивее белого простого полотняного платья, которое можно надевать всегда и которое к тому же великолепно стирается дома. Белый цвет хорошо оттеняет как розовый цвет лица, так и матовый, и придает женщине особую прелесть (С. 17–18).

Черного цвета, символа траура, должно избегать, если он не обязателен. Правда, он очень идет к некоторым, и его даже называют «белилами в блондинок», но в то же время он дает впечатление холодный сдержанности, печали. Черный бархат, атлас, даже муслин смягчает мрачность своего цвета мягкостью и шелковистостью, чего нельзя сказать о шерстяных черных материях. Пожилые женщины всегда кажутся хорошо одетыми, если на них черное бархатное платье и кусочек белого кружева. Черные и синие платья, значительно скрадывая полноту фигуры, делают ее миниатюрнее. Очень светлые платья идут к тонким и маленьким фигуркам (С. 17–18).