Украсть Храпуна - [17]

Задача для профессионала моего уровня несложная.

Единственное, что требовало трудов – очень внимательно отследить очередность и время отстрела маяков, а потом, уже по их линии, обычным порядком запускать станций Академии на заданные галактографами орбиты.

Прибыв на место, я велел компьютерам рассчитать рабочую карту – схему, а сам занялся изучением близлежащей звездной системы.

Система была довольно интересная. Состояла она из двух светил и одной планеты. Одна звезда – гигантских размеров – медленно вращалась вокруг своей оси и едва теплилась. Другая была поменьше, крутилась волчком, и с такой же бешеной скоростью вертелась вокруг своей соседки, разбрасывая во все стороны обильные по – токи света и тепла.

А единственная планета, что одиноко болталась на приличном расстоянии от обеих звезд, была очень похожа на нашу Землю. Позже я прозвал ее Сестренкой. Пока я рассматривал эту странную космическую троицу, мои автоматы закончили подготовку к установке маяков. Тут и мне пришлось попотеть: на рассчитанные орбиты маяков сильно влияла специфическая гравитация этой двойной системы.

За маяками пошли станции. В своей летной практике мне уже не раз приходилось их ставить, и сейчас, с помощью маяков, все прошло легко и быстро. Я вывел станции на орбиты, все проверил и пошел отдыхать. Решил, что запущу их в рабочий режим потом, когда высплюсь.

А когда проснулся, одной станции не было. От неожиданности я чуть не вывалился из кресла. Обшарил все пространство вокруг – и нигде ее не обнаружил. Прямо чертовщина какая-то!

Куда же она могла деться?

Сколько я ни шарил по пространству, так и не смог найти пропажу.

Ничего не поделаешь, утерся я и на место пропавшей воткнул новую, из запасника. Погоревал, конечно: ведь от этого значительно уменьшался мой гонорар по контракту.

Наконец включил все станции и стал готовить корабль в обратный путь.

Перед самым отлетом я еще раз окинул взглядом расставленные станции и даже вскрикнул от неожиданности – одной опять не было.

Той самой, которую я только что поставил, самой ближайшей к одинокой планете.

Все ясно: приходилось оставаться и решать эту проблему, поскольку в исчезновении станций явно просматривалась система, а дома мне вряд ли удастся объяснить, куда они подевались, раз их нет на месте.

Что ж, вздохнул я и выставил последнюю из запасных. Но прежде поместил внутрь маяк, который должен был заработать сразу после схода станции с заданной орбиты. Эта станция исчезла сразу, едва я ее поставил.

А вскоре заработал маяк. И где бы вы думали? На той самой единственной планете, которая вертелась в одиночестве поодаль от своих светил.

«Вот так Сестренка», – разочарованно подумал я, прыгнул в пилотское кресло посадочного катера и на всех парах помчался к этой планете.

И что же я там увидел?

Моя станция без помощи двигателей и какой-либо иной помощи парит в воздушном пространстве этой планеты, а огромное множество аборигенов, похожих на нас, как родные братья, стоит на огромном плато и во все глаза пялится на мою станцию.

Потом кто-то вскрикнул, миллионная толпа, охнув, протянула руки вверх, к станции, и та, как бы повинуясь этому единому жесту, медленно опустилась на поверхность планеты.

Не успел я удивиться, как эти существа вплотную взялись за меня. Я ясно видел, как они, все разом, уставились в ту точку на небе, где я крутился на своем катере.

От этого миллионноокого взгляда мне сделалось жутко. Я включил двигатели и решил убраться куда-нибудь подальше от этих глаз, но сколько ни дергал рычаги, катер меня не слушался. Он просто замер на месте. И напрасно я расходовал топливо, используя даже аварийные мощности. Все было впустую.

Тут аборигены разом вскинули руки вверх, и моя посудина стала медленно опускаться.

Я запаниковал, не в силах понять, какие силы действуют на мой кораблик, и если мои приборы этих сил не ощущают, то почему он движется, да еще против направления, задаваемого ему двигателями.

Но катер сел на землю и, сколько я ни гонял двигатели, не приподнялся ни на волос.

Вскоре у меня кончилось терпение. Я выключил двигатели и решил вылезти из катера. Тут же все аборигены опустили руки и, перестав сверлить мою посудину глазами, стали расходиться в разные стороны.

Ругаясь последними словами, я вскочил в свой скафандр, откинул люк и выскочил на поверхность.

Ближайшие ко мне представители местной цивилизации удивленно остановились и медленно, опасливо окружили меня.

Я уже говорил, что они были как две капли воды похожи на нас, землян, только одежда их напоминала тоги наших древних римлян, правда, темно-серого цвета.

Автоматам скафандра, очевидно, надоело работать в холостом режиме, поскольку атмосфера здесь ничем не отличалась от земной, и скафандр мой сложился. На мне остался только рабочий комбинезон, да оружие, болтающееся на шее.

Из толпы вышел некто бородатый и заговорил со мной тихим ласковым голосом. И хотя я до того ни разу не слышал эту речь, в голове сами собой возникли понятные образы. Его интересовало, кто я и зачем прилетел к ним на планету. Он уверил меня, что поймет то, что я ему отвечу.

Я как – то сразу попал под его влияние, будто я был школьником, а он учителем. Словно оправдываясь, я рассказал все: о себе, о семье, о нашей планете и цивилизации, о моем контракте и пропавших станциях. А когда закончил, очень удивился и своей болтливости, и скорости, с какой я все это выпалил.