В детском садике, когда меня наказывали, то обязательно ставили в угол. А чтобы там не было скучно, заставляли учить стихи.
Я так привык к такому своему детскому времяпрепровождению, что стояние в углу стало мне даже нравиться.
В углу я как бы был отделен от всего мира. Там меня уже никто не трогал, не беспокоил. Можно было спокойно стоять и пониматься своими делами. Например, обследовать трещинку в стене или погонять таракана туда-сюда. Но больше всего там, в углу, мне нравилось повторять и повторять одно и то же стихотворение.
Я его выучил, стоя в детсадовском углу. Единственное в своей жизни, но зато какое емкое!!!
Всю жизнь оно было моей путеводной звездой. И я бесконечно благодарен вредной тёте-воспитательнице за то, что она, загоняя меня в угол, заставляла учить это литературное сокровище, это гениально» произведение словесности.
Помню как сейчас, стою я в углу и повторяю себе потихоньку за вредной тётей-воспитательницей:
Я сижу на вишенке,
Не могу накушаться.
Дядя Ленин говорил:
«Надо маму слушаться».
Правда, если я заменял слово «маму» на «тетю», то тётя-воспитательница при всей своей вредности тут же выпускала меня ив угла. И я уже тогда четко усвоил полезность и силу воздействия этого стихотворного слога на поступки и действия людей.
Но настоящий триумф я испытал, когда пошел в школу.
1 сентября на торжественной школьной линейке моя первая учительница спросила нас, первоклассников, кто хочет что-нибудь сказать.
Я поднял руку. Вышел вперед и громко спросил: «А можно я прочитаю стихотворение?» Все удивились. А учительница, не растерявшись, ответила:
– Говори, мальчик, говори. Ты теперь ученик!
Я сделал еще шаг вперед и громко, на сколько хватило сил, прокричал:
