Украсть богача - [85]
С каждым вновь прибывшим студентом полицейские радовались все больше: тем масштабнее будет зрелище, когда они наконец решатся действовать – несколько десятков бравых офицеров, тонкая коричневая лента против толпы провонявших марихуаной, покусанных клопами юнцов с сальными космами. Операторы готовили рапид-камеры, чтобы снимать, как ломают кости и кричат от ярости.
Оберой совершенно пал духом. Я никогда не видел его таким. Мы даже перестали над ним стебаться, до того плохо он выглядел.
Через два дня у нас кончилась еда.
От голода Руди, должно быть, совсем голову потерял, потому что решил самостоятельно положить всему конец.
– Это я во всем виноват, – заявил он и попытался вырваться на улицу. – Я должен заплатить за то, что сделал, – выкрикнул он, но я отпихнул его от двери.
Прошло еще два дня, наши губы растрескались от жажды, мозги отупели от скуки, но в конце концов нам удалось уйти.
Придумала все Бхатнагар. Ей удалось-таки договориться с начальством. Я слышал, как она до ночи ругалась по телефону, и на пятый день чего-то добилась. Подошла к нам, объяснила, что вся эта ситуация тяготит ее боссов, и велела следовать за ней.
Мы вышли из студии. Мы поверили Бхатнагар. Просто взяли и вышли. Вдохнули свежий воздух. Протестующие встретили нас странными взглядами. Мы прошагали мимо них. Они не знали что делать.
Мы подошли к мешкам с песком, а нас так и не пристрелили. Считай, мы победили.
Инспектор полиции покачал головой и крикнул подчиненному:
– Скажи телевизионщикам, чтобы ушли минут на пять. – И подошел к нам.
– Что происходит? – спросил он. – Вы террористы. Идите в здание, или мы будем стрелять.
– Я старший следователь, – ответила Бхатнагар. – Я разговаривала с боссами. Все кончено. Мы выходим. Можете нас задержать. И хватит выпендриваться перед камерами.
И она прокричала ему что-то о воде и еде.
– Вам нужна рукопашная? Вам нужна красивая картинка для камер? – спросила она. – До Дивали два дня, идиот. Сегодня премьера нового фильма с Шах Рукхом. Кто на нас смотреть-то будет? Кому мы интересны? Задержите нас, и дело с концом. Студентов отправьте по домам. Позвоните начальству. А с нас хватит.
Она скрестила руки на груди и смерила инспектора взглядом. Он покачал головой и отошел в сторону. Видно, еще не привык к новому типу индийской женщины.
Мы стояли в тени полицейского фургона, коричневого, как навоз.
Сил ни у кого не осталось. Нас шатало, мы хлестали воду, как верблюды, и надеялись, что Бхатнагар права.
Оберой обезумел от страха. Трясся, как муниципальное здание, выстроенное на песке. Жадно пил воду, не сводил глаз с полицейских, прятался за нас, то и дело звонил кому-то и в панике говорил: «Пожалуйста, сэр, вы должны мне помочь, меня похитили пакистанские шпионы».
Полицейские на это только хмыкали. Никто не обращал на него внимания.
Чуть погодя вернулся инспектор.
– Арестовать их, – велел он. – Но не бить.
Бхатнагар удовлетворенно кивнула. Она сделала свое дело.
Мы протянули руки, чтобы на нас надели наручники.
Никто не сказал ни слова.
А потом нас повезли в тюрьму.
Двадцать один
В суде творился какой-то кошмар. Я вообще не понимал, что происходит.
Двенадцать сторон судились друг с другом из-за ущерба, и каждая старалась привлечь внимание; вдобавок против нас выступало государство – за то, что мы спровоцировали беспорядки, за все похищения, избиения, захват телестудии, ну, в общем, вы поняли, за все эти крутые киношные штуки.
Можно подумать, мы стали американцами – судимся, пишем бумаги, вместо того чтобы эффективно решать вопросы, как в старые добрые времена, угрозами, вечными проклятьями и убийством родственников врага.
Личные судебные дела до сих пор не закрыты, так и лежат в папках документов, подлежащих рассмотрению в каком-нибудь муниципальном суде, принося прибыль моим адвокатам. Раз в несколько месяцев они присылают мне толстые конверты со счетами, официальными обвинениями и требованиями передать суду аппаратуру.
Обвинения в шпионаже в пользу Пакистана исчезли, словно по волшебству. Оказалось, Народная партия уже не верит россказням некоего телепродюсера, покрывшего себя позором. Все притворились, будто ничего не произошло, и бац! – обвинения предъявлять не стали, и СМИ с нескрываемой радостью похоронили эту историю.
Думаете, хоть кого-то из шафрановых это смутило? Хоть один из политиков пострадал от последствий? Думаете, народ запомнил, как несколько дней подряд бунтовал из-за какой-то там шпионской истории?
Ошибаетесь.
Обероя отпустили как ни в чем не бывало. Он скрылся. Наверное, ездит сейчас по миру, покупает дорогие солнечные очки, рекламирует проекты телевикторин каждому, кто готов его слушать, и избегает людей по имени Рудракш.
Пусть я вел себя как дурак.
Что бы я ни говорил об Оберое, его друзьях-политиках, отношениях между классами, но я хотя бы поступал как зрелый, ответственный человек. Прошлое прошло. У меня была невеста. Я трудился на благо международных отношений и собственного обеспеченного будущего.
Я позволил себе мечтать.
Никогда так не делайте, друзья. Не думайте о будущем. Живите одним днем, как учит нас дхарма и двойная бухгалтерия. В будущем всегда найдется тот, кто захочет вас поиметь, и, увы, не в хорошем смысле.
Книга посвящена одному из самых значительных творений России - Храму Христа Спасителя в Москве. Автор романа раскрывает любопытные тайны, связанные с Храмом, рассказывает о тайниках и лабиринтах Чертолья и Боровицкого холма. Воссоздавая картины трагической судьбы замечательного памятника, автор призывает к восстановлению и сохранению национальной святыни русского народа.
Любашин вышел из департамента культуры и пошел по улице. Несмотря на начала сентября, было прохладно, дул промозглый сильный ветер, на небесах собирался дождь. Но Любашин ничего этого не видел, он слишком углубился в собственные мысли. А они заслоняли от него все, что происходило вокруг. Даже если бы началась метель, то, возможно, он бы этого сразу и не заметил. Только что произошло то, о чем говорилось давно, чего очень боялись, но надеялись, что не случится. Руководитель департамента культуры с сочувственным выражением лица, с извиняющей улыбкой на губах объявил, что театр снимается с государственного иждивения и отправляется в свободное плавание.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.