Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы - [8]

Все эти процессы оказали большое влияние на украинское национальное движение и близкие к нему течения в коммунистической партии, которые были, по сути, его идейными разновидностями. Кроме того, образование весьма необычного по своей организации союзного государства стало в то время (помимо реализации планов всемирной революции и организации мировой республики Советов) ответом на деятельность национальных движений, в частности украинского, символизируя определенный компромисс между центростремительными и центробежными тенденциями на одной шестой части суши. Таким образом, 1922 г. может считаться хотя и условным, но все же рубежом, с которого начался новый период в развитии нашей страны. Конечно, начинать отсчет с 1922 г., без анализа предшествующего развития движения, невозможно. Поэтому там, где это необходимо (например, при рассмотрении вопросов, касающихся повстанчества или связанных с уровнем развития национального сознания крестьянства), нижняя хронологическая граница будет сделана прозрачной.

Рассматриваемый период, в свою очередь, можно подразделить на два временных отрезка. Дело в том, что процессы, протекавшие в 1920-х и 1930-х гг., по своему содержанию и своей внутренней логике диаметрально противоположны. 1920-е гг. были временем выхода СССР из затяжных войн и разрухи, временем восстановления хозяйства и создания нового союзного государства, временем укрепления позиций большевиков. В области национальных отношений это десятилетие ознаменовалось «заигрыванием» коммунистов с национальными движениями, поддержкой из тактических соображений их целей и постепенным перехватыванием у них инициативы в руководстве национальным строительством.

1930-е гг. стали прямой противоположностью предыдущему десятилетию. Переход к форсированной социалистической модернизации экономики и социальной структуры общества не мог не затронуть и национальную сферу. Прежний курс на развитие «ранее угнетенных» (как в то время официально провозглашалось) народов за счет русских и за счет интересов единого государства, выражением чего, в частности, являлось терпимое отношение к национальным движениям, был заметно скорректирован и заменен идеологией советского патриотизма. Это не означало прекращения помощи национальным республикам, но их население уже не именовалось «ранее угнетенным», а их национальное развитие уже не осуществлялось только за счет РСФСР. Принятие руководством страны на вооружение модернизационной идеологии советского патриотизма означало переход к развитию СССР как единого социально-политического организма и формированию в нем новой надэтнической национальной общности – советского народа, а также отказ от той политики по отношению к национальным движениям, которая проводилась в прежнее десятилетие. Последние были ликвидированы не только на уровне движений или идейных течений, но и на личностном уровне. Перипетии этих двух разных, но взаимосвязанных и взаимообусловленных этапов отразились на судьбе украинского национального движения самым непосредственным образом.

К вопросу о национальном движении

Но что же такое национальное движение? Каковы его функции? Какой смысл мы вкладываем в понятия национальное строительство и формирование национальной общности? На этих вопросах необходимо остановиться подробнее, раскрыть их, не вдаваясь, однако, в теоретические тонкости. Они рано или поздно заканчиваются риторическими вопросами: что такое нация, чем она отличается от этноса; является она феноменом этническим, политическим или культурным; а также что такое национализм, национальное самосознание и прочие категории, так или иначе связанные с проблемами осмысления нации. Все эти вопросы выходят за рамки настоящего исследования. Здесь же следует хотя бы вкратце обрисовать методологические подходы к указанным проблемам.

Концепций и теорий нации и национализма, пожалуй, столько же, сколько и авторов этих концепций, и единого мнения о сущности этих феноменов, по сути, нет. Также нет и единой точки зрения, что такое украинская нация и что она собой представляет[9]. Более того, создание универсальной теории национализма представляется невозможным, ибо свести все многообразие человечества к неким единым для всех лекалам весьма затруднительно. Впрочем, нации и национализмы в этом «не виноваты»: не меньшие трудности возникают и при попытке создать некие единые стандарты социально-экономического развития разных обществ. И наконец, надо помнить, что все систематизирующие построения – это в известной мере абстракции, результат работы человеческого разума. Выдающийся русский химик академик А. М. Бутлеров, создавший и обосновавший теорию химического строения, повторял, что, как бы ни была совершенна теория, она только приближение к истине. Если сказанное применимо к естественным и точным наукам, то познание общества – сложной и тонкой системы, материальность которой отличается от материального в привычном понимании этого слова, и тем более его прошлого, оказывается задачей еще более трудной.

Мир нельзя познать. Его можно познавать, изучать, бесконечно приближаться к истине. Как в действительности складывались нации, что послужило толчком к их формированию, какие факторы стали при этом решающими? Что вообще является движущей силой общества, что наполняет его Жизнью? Как национальные ценности, категории нации, стали основополагающими ценностями второй половины XIX–XX в. и даже современности, общественно принятыми, объясняющими и активно творящими мир? Со стопроцентной уверенностью этого сказать не может никто. Остаются анализ фактического материала, построение теоретических схем, бесконечное приближение к истине. Все это, без сомнения, затрудняет подход к исследованию конкретных вопросов, имеющих выход на теоретические аспекты, так или иначе связанные с проблемами нации и национализма. Но это не значит, что надо отказаться от попыток понять и объяснить пути общественного развития. Ведь жизнь как раз и состоит в движении, в вечном приближении.