Украинский национализм: ликбез для русских, или Кто и зачем придумал Украину - [223]

При таких обстоятельствах произойдет переход Украины к «серой» зоне региональной безопасности Европы и дальнейшее «сползание» в исключительно российскую зону влияния в условиях отсутствия четких гарантий безопасности со стороны ведущих мировых и региональных сил.

Принадлежность Украины к «серой» зоне безопасности в европейском регионе, отсутствие реальных гарантий безопасности внешнеполитическими партнерами, в сочетании со сложной внутриполитической и экономической обстановкой в стране, а также существующее состояние ее военной организации объективно спровоцирует использование против Украины широкого спектра возможных средств влияния и вероятного вмешательства в ее внутренние дела заинтересованных сторон — от политического, экономического до прямого военного давления и проведению специальных, и не исключено, даже военных операций.

Восстановление полномасштабного сотрудничества США, стран НАТО с Россией и отсутствие практических украинских внешнеполитических инициатив может привести к геополитическому размену «украинской карты» с результатами, сомнительными для суверенитета Украины.

Очевидным стало на сегодня резкое, даже критическое, уменьшение боеготовности военной организации государства в условиях дальнейшего роста реальной военной угрозы как в масштабах территории Украины, так и в региональном и мировом измерениях. Рост военных затрат большинства влиятельных стран мира, развертывание в европейском регионе военных формирований нового типа (экспедиционных мобильных сил с возможностью их количественного и качественного наращивания в короткие сроки), принятие и подготовка новых военных доктрин и стратегий (Россия, НАТО, США и т. д.), реальные действия стран вокруг Украины и политические заявления их влиятельных официальных лиц (РФ, Румыния, Польша, Турция, Грузия, Азербайджан и т. п.) свидетельствуют об объективном повышении фактора военной силы (который стремительно продвигается к позиции ведущего) в обеспечении задач безопасности государства.

Что же до возможности прямой военной агрессии со стороны России, то до конца следующего десятилетия качество ее военных мощностей будет оставаться невысоким (не следует безоговорочно доверять декларациям и пропаганде). Однако они неуклонно будут наращиваться. При этом нельзя оставлять без внимания некоторые «фоновые» события, например американо-израильскую антииранскую кампанию, когда «благожелательная» российская позиция обусловит передачу в ее «сферу» стран СНГ. Приобретает явные очертания угроза в связи с принятием в РФ законопроекта «О внесении изменений в Федеральный закон «Об обороне», который законодательно предоставляет президенту РФ возможность быстро и оперативно использовать вооруженные силы РФ за пределами российской территории. Более того, заявленное в новой редакции «Военной доктрины РФ» возможное применение тактического ядерного оружия в региональных и локальных конфликтах может активно использоваться в качестве инструмента сдерживания НАТО, шантажа и запугивания соседних стран.

Как ни странно, российские эксперты и аналитики при том отмечают возрастающие тенденции ослабления России с дальнейшими вероятными экономическими и политическими катаклизмами для страны. Однако, при любых вариантах, при ведении войны обычными вооружениями шансы на легкую победу над Украиной выглядят иллюзорными (а политическая «цена» такой военной кампании для самой России будет весьма высокой) — разве что планы перевооружения украинской армии останутся целиком нереализованными. Избежать последнего можно или при стабильном повышении расходов на оборону до 2 % бюджета (что маловероятно, учитывая его перманентный социально-популистский характер), или при условии вхождения Украины в военный союз — НАТО (что существенно облегчило бы поддержание обороноспособности или и целиком решило эту проблему самым фактом). Учитывая неоднозначное общественное отношение ко вступлению в Североатлантический альянс, которое будет сохраняться при дальнейшем существовании современной партийно-политической системы и технологического характера политических проектов, Украина, скорее всего, будет просто доводить сотрудничество с этим блоком до такого уровня, когда вопрос официального членства просто станет формальностью. Однако этот вариант действий может происходить лишь при условии понимания (пусть даже недекларативного) реальных интересов страны административной верхушкой государства, независимо от смены коалиций и кабинетов. Дело в том, что этот процесс будет требовать той преемственности в соблюдении стратегических решений, которая априори отсутствует в украинском политикуме. Имея перед собой консолидированную позицию украинской власти, Россия не будет применять силового сценария, а вот в ситуации продолжительной внутриполитической слабости Украины «восточный сосед» может осуществить, например, «ограниченный силовой сценарий»: он не будет иметь характера широкомасштабной агрессии, но достигнет тех же стратегических целей значительно меньшими средствами. Потом победителей не будут судить. Россия также может еще более «экономно» применить стратегию «soft power» («мягкой силы»), суть которой сводится к влиянию одного государства на поведение и интересы других политических образований косвенным образом — посредством культурных и идеологических моментов. «Мягкая сила» выделяет более тонкие, «деликатные» эффекты влияния, которые достигаются через культуру, церковь, ценности и распространяемые через СМИ идеи, в отличие от «прямых» и брутальных средств влияния на статус соседних государств, таких как военные действия и экономические средства влияния (что называют «жесткой силой»).