Украинские мотивы - [23]

Как один из тех, кто выжил во второй мировой войне, я предостерегаю всех от повторения старых ошибок, от недооценки советского народа. Благоразумных людей в мире становится все больше. Их миллионы и миллионы. Один из них — англичанин Сандерс Барлоу. Как и тысячи людей на Западе и Востоке, потрясенных книгой «Всем смертям назло», он написал письмо Владиславу Титову: «Если бы я прочитал о Вашем поступке в газете, то объяснил бы его просто: красная пропаганда. Но после того, как я познакомился с Вашей книгой, могу сказать, что все это правда».

10. «Человек — это звучит гордо!»

Четыре часа утра. Я снова в «Волге», которая мчится по спящим улицам миллионного города. До сих пор не могу до конца осознать, что я здесь, в Одессе… Неужели прошло всего восемь дней с тех пор, как редакция одного иллюстрированного журнала предложила мне написать серию очерков о Максиме Горьком и его хождениях по России в 1891–1892 годах?

Четыре часа утра. Последний поворот на окраине города, последние дома и сады, и вот наша «Волга» уже катит по почти ровной до самого горизонта украинской земле. По обе стороны дороги тянутся табачные плантации, бахчи, посевы кукурузы, подсолнечника, виноградники. Я по следам Максима Горького направляюсь в Кандыбино [2].

— И зачем вы едете в Кандыбино? Вы там ничего не найдете! — предрекали мне знакомые в Москве.

Но им не удалось отговорить меня от поездки.

Дружба между русским и украинским народами прошла суровую проверку временем. Братская могила русских воинов, павших в Полтавской битве (1709 г.)

Полтава. Памятник Петру I

Художественный музей в Полтаве

Полтава. Памятник воинам, павшим в годы Великой Отечественной войны

«Клятва» — памятник молодогвардейцам в Краснодоне

Фашисты пришли…

«Новый порядок» в действии…

В музее «Молодая гвардия»

Потемкинская лестница в Одессе

Одесский академический театр оперы и балета-один из старейших в нашей стране (внизу: в зрительном зале)

Украинские девчата

Мой сопровождающий, фотокорреспондент «Правды» Александр Малкин, который должен подготовить фотоиллюстративный материал для моих очерков и надеется отыскать что-нибудь интересное для себя, с ворчливым видом покручивает ручку настройки радиоприемника. Он несколько сердит на меня. Ведь я, несмотря на предостережения, все-таки поехал в это село, которое «не найдешь ни на одной приличной карте». «Вот если бы в какой-нибудь образцовый колхоз!..»

Саша считает предстоящий день потерянным. Тем более что я, как репортер, не могу похвастаться особыми успехами. В одесском порту я «попался на удочку» одного пожилого одессита, который убежденно рассказывал мне о том, как он вместе с Горьким таскал мешки, делил с ним последнюю краюху хлеба, спал в ночлежке… Стыдно признаться, но я поверил ему, хотя мне было известно, что одесситы — большие шутники.

Другой на моем месте после такой промашки уступил бы Саше и отказался от поездки в Кандыбино, успех которой никто не мог гарантировать. Но не упрямство заставляло меня ехать туда, где будущий писатель стал свидетелем жестокой сцены. После возвращения с войны домой я прочитал его рассказ о пережитом им эпизоде, который не только помог мне открыть для себя Горького, но благодаря которому я лучше понял недавнее прошлое другой страны, другого народа. Еще тогда мне страстно захотелось увидеть Кандыбино, где и происходило действие рассказа, названного Горьким «Вывод».

…Однажды жарким июльским днем 1891 года Горький проходил по дороге мимо этого села. Спустившись в ложбину, чтобы напиться из родника, он услышал шум и увидел на дороге большое облако пыли. Молодой Горький поспешил на крики. Навстречу ему по деревенской улице катилась буйная толпа. В середине ее ехала запряженная лошадью телега. На ней стоял высокий широкоплечий мужик Гайченко, в руках у него был кнут. Когда толпа приблизилась, Горький увидел привязанную к телеге молодую женщину. Это была жена Гайченко-Горпына. Ее тело было покрыто кровоподтеками. Когда несчастная падала, мужчина поднимал свою жертву за волосы, и кнут вновь со свистом опускался на ее израненное тело.

Пока я вспоминал горьковский рассказ, мы миновали дорожный указатель с надписью «Новая Одесса» и въехали в небольшой город, центр района, на территории которого находится Кандыбино. Встретили нас представители местной власти и молодая женщина-брюнетка с большими внимательными глазами.

— Это Раиса Тихонова, — представили мне ее в машине, когда мы снова тронулись в путь. — Она учительница, родом из Кандыбино и обязана своей жизнью Горькому.

Недоверчиво и вместе с тем с любопытством рассматриваю приятно улыбающуюся женщину. Горький умер в 1936 году, а этой украинке едва ли 30 лет от роду. Может, здесь, как и в Одессе, любят разыгрывать приезжих?

Мы с Раисой разговорились. Вскоре я уже знал, что она была пионервожатой, а теперь работает учительницей русского языка и литературы, у нее есть дочь-школьница.

А вот и ложбина. Мы проезжаем мимо родника, из которого пил Горький. В кристально чистой воде отражается небо. Промелькнули первые дома Кандыбино, и вскоре мы останавливаемся у здания правления колхоза.