Украинская каб(б)ала - [95]

Я терпела, понимая, как важна для государства эта слежка. Однако на третий день товарищ Соломко предложил мне войти с ним в половую связь, объяснив это интересами конспирации. Раз соседи знают о моей профессии, сказал он, то следует поддерживать их мнение и усыпить бдительность. Я попыталась договориться о цене за каждый контакт, но Соломко сказал, что мне заплатят в конце месяца аккордно. У меня не было выбора, и я согласилась. Конечно же, второй агент Сережа также решил попробовать, а потом они вошли во вкус и стали требовать, чтобы мы это проделывали втроем, причем в неудобных позах. Этим меня трудно удивить, так как нам не привыкать под целым взводом милиции, но вопрос в конце концов уперся в деньги.

Если вначале мы вели какой-то подсчет наших контактов, то через неделю сыщики поломали график и, забросив слежку за объектами, которых они между собой называли «Пуриц» и «Гайдамак», полностью переключились на меня. Конечно, я была готова терпеть бесплатное насилие еще долго, но вдруг оказалось, что мы не просто занимаемся сексом, а снимаем порнографический фильм, для чего Соломко и Сережа использовали аппаратуру, предназначавшуюся для слежения за Либерманом и его жильцом. Я, конечно, заявила решительный протест. Во-первых, работа проститутки – это одни расценки, а съемки в порнофильме – это уже гонорар. Так мне объяснила моя «мамочка» Изольда Тарасевич. А в-третьих, опасаясь, что меня могут обвинить в срыве важного государственного задания по разоблачению шпионов, я решила написать это откровенное заявление. Соответственно прошу взыскать с тов. Соломко и Сережи причитающуюся мне сумму за 36 контактов, исходя из условной тарифной сетки в тридцать долларов за 1 (один) сеанс.

С уважением,

Пламенная А. Б.

98

Приказ № 18/11

12 мая 2014 г.

За срыв оперативного задания, грубое попрание служебных обязанностей и моральное разложение разжаловать ст. лейтенанта Соломко в лейтенанты, а мл. л-та Курочкина С. Ю. в прапорщики.

Признать их использование на оперативной работе невозможным и откомандировать в распоряжение начальника продовольственной части майора Чеснокова Г. Б. для прополки картофеля в подшефном фермерском хозяйстве «Лучистое».

Нач. 5-го управления Службы безопасности

Генерал-майор Конопля Г. Б.

99

Повестка

Гр-н Шевченко Т. Г. (без определенного места жительства), временно проживающий по адресу: Киев, ул. Белорусская, 17, кв. 6

Вам надлежит явиться в Генеральную прокуратуру Украины для ознакомления с материалами уголовного дела, которое открыто против вас в рамках досудебного расследования по статьям № 295 «Призыв к действиям, которые угрожают общественному порядку», № 120 «Доведение до самоубийства», № 111 «Умышленное уничтожение военного имущества», а также ст. ст. № 180, 195, 212, 258–3 Уголовного кодекса Украины.

В случае неявки против Вас будет избрана мера пресечения вплоть до административного ареста сроком на десять суток.

Старший следователь Генеральной прокуратуры

Верхоляк Н. Н.

Глава шестая

100

Письмо С. Л. Либермана своей жене, Эстер-Тане Либерман

Дорогая Эстер-Таня!

Забыл, какое сегодня число, но это не важно.

Сообщаю по пунктам:

1. Мы едем в Канев на экскурсию очень приятной компанией.

2. Нас везет актер одного из киевских театров, который в свободное от Шекспира время подрабатывает извозом. Правительство уверено, что в театрах работают сумасшедшие, поэтому определило им бухенвальдский паек. Тем не менее у него есть портативный компьютер, которым я пользуюсь в данную минуту. Кстати, водителя зовут Назар Стодоля, он все время смеется и не может поверить, что везет живого Шевченко. Думает, что его разыгрывают. Вот я ему диктую, а он опять смеется.

3. Еще с нами едет Люба Пламенная, которая живет этажом выше. Ты ее не знаешь, потому что она вселилась в дом, когда ты уже уехала. У нее в Каневе дела по торговой части. Очень серьезная женщина, так что не фантазируй ничего лишнего.

4. В Борисполе я приторможу, чтобы узнать насчет рейса.

5. Передай маме, чтобы не писала мне писем, так как меня уже нет дома и письма не дойдут даже через дипломатическую почту.

6. Надеюсь, идиот Гринберг теперь в прошлом, или нет?

Все! Я на связи!

Твой муж С. Л.

101

Дневник Т. Г. Шевченко

20 мая 2014 г.

Хорошо, что придумали механическое перо, иначе не знаю, как бы вел свой дневник в дороге. Конечно, можно отложить записи до лучших времен, но настанут ли они? Неведомая тоска подгоняет писать, оттого и наловчился делать это даже в железном экипаже, который везет нас в благословенный Канев, городок моих мечтаний.

События последних дней огорчили невероятно. До сих пор нахожусь под гнетом спектакля, невольным участником которого довелось оказаться. Конечно, недруги мои хитро придумали с батальоном писателей, заставив их плясать на огромной сцене в моем обличье. Но более всего возмутила киевская публика, которую я всегда считал просвещенной и культурной. Вместо того чтобы внимать моим словам, воспламеняться и негодовать, она с праздным любопытством таращилась на воскресшего Тараса, пила при этом пиво из бутылок, а дамы, шумно сморкаясь, жадно лизали мороженое. Господи, что же происходило за последние полтораста лет с Украйной? Отчего народ мой пришел в состояние полнейшего безразличия к своей судьбе? В чем смысл утопической «незалежности», которую восхваляют многочисленные ораторы? Самое ужасное, что сие словоблудие освящено моим именем! Неужели множество портретов моих и есть жертва, принесенная на алтарь украинской самобытности, когда в миру той самобытностью и не пахнет, исключая шароварных плясунов, коих во все времена было великое множество и которые давно превратились в символ самоуничижения, словно не было иных вершин украинской культуры? Григория Сковороду они тоже разместили на ассигнациях, отбив охоту внимать его мудрости, прочие подвижники арестованы в шкафах, и, надо полагать, с изуродованными текстами, над которыми поработали вруневские и иже с ними. Чем же питается душа народа? Французскими водевилями? Разливанным морем пошлых анекдотов, раскаляющих «телевизор» до состояния пожара?