Украинцы, которые были (XVI – начало XX века): документы, материалы, исследования - [71]
Запорожцы, приняв в 1708 году участие в Мазепиной измене, оставив Сечу, поддались тогда в защищение Крымскому Хану и жили по 1735 год на урочище Алешках, не далеко от Кинбурна, повинуясь притом и изменику Орлику, коего называли своим Гетманом. Всяк разсудить может, естьли б хотя и были у Запорожцев прежде какия от Королей Польских данныя, и от Государей Росийских подтвержденныя, земли и привилегии, то им должно было оных лишиться безвозвратно сею их изменою. Живучи в презрении и в утеснении от Татар и не могши разживаться Татарскими добычами, наскучились они своим роком; желая возвратиться в старую свою Сечь подь Российское владение, паче укрепились в том желании, когда в 1734 году Хан и Орлик приказали им вступит в поход для вспоможения Станиславу Лещинскому тогда послали они просить командующаго в Малороссии Генерала и Киевскаго Генерал-Губернатора, Графа Вейсбаха, о предстательстве к Российскому Двору, дабы им прощена была их измена и дано было бы позволение, при возвращении своем под Росийскую державу, поселиться по прежнему в старой Сечи. Великодушная Императрица Анна Ивановна простила их в измене. Они пришли жить на старом месте, и не пришло им на ум, больше чего требовать, или просить о землях, кроме Сечи, яко бы изстари к ним принадлежащих. В поданном в Июне месяце 1735 году чрез их Депутатов в Санктпетербурге просительном листе, «причитали они «Сечу за свою Турецкую и Крымскую границу, по другой стороне Днепра признали учиненное при Петре Великом с Турками разграничение, вверх Днепра выше порогов иного места, по их сказанию, им приличнаго и для рыбной ловли и звериной добычи пожиточнаго нет, а Сечи одной просили, дабы при оной Государскою милостию от Турок и Татар защищаемы были». Из сего видно, что нынешняя просьба Запорожцов дело новое, к которому чаятельно последняя Турецкая война, когда думали, что в них болыпаа нужда состоит, повод подала.
С того времени, как Запорожцы в 1755 году под владение Российское возвратились, населили они и кроме Сечи, в Старом и Новом Кодаке и на реке Самаре, слободы, с позволением ли, или без позволения, не известно, с великою против прежних своих обычаев отменою, потому что жители, хотя Запорожскими Козаками числится, живут с женами и сь детьми и отправляют земледельство. В Старом Кодаке жили Запорожцы еще при Богдане Хмелницком, но яко отводные от Сечи сторожи, попеременно. Нынешние их селитьбы совсем в другом намерении учинены, а именно, чтоб с них получать доходы, чтоб хлебом им питаться, когда с других мест привозу не будет, чтоб иметь новых поселенцов яко подданных, почти как помещик владеет своими деревнями. Хорошо, что пришлых к ним женатых людей с их семьями не отвергли; что селили тех особыми слободами, коим в Сечи жить по их обычаям не позволялось; что позволили им прилежать к земледельству, яко нужнейшему промыслу, на коемь все благоустроенныя селения основаться должны; что называли их Козаками, потому, что сие имя в тамошних странах дает некоторое преимущество и почтение; но хвалить не можно, естьли Запорожцы чинили такия новыя учреждения собою, без спросу у вышних правлений на то повеления, естьли не смотрели на качества людей, нет ли в том числе и беглых из России; естьли не велели им учинить имянные списки для сообщения в вышния правительства; естьли не дозволяли им сообщаться с другими, около тех мест уже учреждеными, земледельцами, чем новопришлые люди, не могущие знат подробно о тамошнем домостроительстве, лишаются всего полезнаго и необходимо потребнаго им наставления. Не прилично, кажется, такимь селениям состоять под ведомством Запорожцов.
Едва понятно, сколь далеко Запорожцы в последнюю Турецкую войну по восточной стране от реки Днепра разгулялися; особливо с того времени, как от Крымских Татар ничего опасаться уже не имели. Куды Запорожский Козак ни пришел, то Запорожская земля; не поставили себе границы, кроме у Дона; у Азовскаго моря, на устье реки
