Украинцы, которые были (XVI – начало XX века): документы, материалы, исследования - [222]

С. 23. «Это «лютый князь» [Даниил] действительно в 1257 году отнял у татар все украинные города, находившиеся в их непосредственной власти.

Для истории заселения южной Руси в особенности важны сведения об отношении Даниила к этим украинным землям. Вся так называемая Украина, т. е. степи по южному Бугу до Днепра, при нашествии Батыя волею-неволею попала под непосредственную власть татар; в том числе некоторое время и Киев (после 1246 до 1257 года). Эта полоса с севера начиналась от Тетерева, Взвязгля (Новоград-Волынска) и Межибожья и заключала в себе Балоховскую землю и Побожье (прибужскую степь)».

«Это подвижное население украин, предшественники Козаков, очевидно, охотно тянули к русскому государству. Но жители укрепленных мест по северной границе украин относились к делу иначе. Взвязляне, находясь между двух огней, т. е. между войсками Даниила и татарами, прибегли к хитрости: они якобы добровольно взяли тиуна у Шварна [сына Даниила], но потом не дали ему тиунить».

С. 24. «Не смотря на последующие обратные успехи татар в 1261 году при Бурундае, укринная полоса и Киевщина остались за волынскими князьями, как увидим ниже. – Изложенное событие указывает, что украинная Русь в эпоху татарскую оставалась довольно густо населенною…».

С. 24–25. «И в до-татарское время русские постоянные поселения на левой стороне Днепра не шли дальше Суллы, а на правой не дальше водороздела Роси и Тясмина [Барсов. Очерки русской исторической географии. С. 120], по Бугу не дальше его верховьев, именно: по притоку его Десне (где Киевский городок Прилуки), или средней части уездов: Проскуровского, Летичевского, Литинского и Винницкого [Молчановский. Очерк известий о Подольской земле. С. 87]; по Днестру не дальше нынешнего Могилева Подольского [Там же. С. 91]».

С. 25. «Здесь лежало Побужье, игравшее межумочную роль между Киевщиною и Волынью и не было связано органически ни с тою, ни с другою».

С. 29. «Баскак Бурундай, гораздо более энергичный, чем его предшественник Куремса, решился отмстить за изгнание Даниилом татар из украинной Руси и потребовал от Даниила и Василька, разметать все их города; тогда, действительно, были разрушены укрепления всех лучших и больших городов (Данилова, Истожека, Львова, Кременца, Луцка и Владимира)».

С. 32. «Что касается собственно украинных земель и Киевщины, то хотя еще при Данииле Киев опять захватили татары, но потом здесь не удержалось непосредственное господство их. Киев входит в состав монархии Даниила: южные пределы Киевской украйны – Поросье составляли особый удел русских князей; там в 70-х и 80-х годах XIII века был князь Юрий Поросский – подручник Владимира и Мстислава Волынских. Из этого можно заключить, что при-Днепровская и при-Бужская украйны, отнятыя у татар Даниилом, уже не были возвращены под непосредственное управление баскаков, не смотря на успехи Бурундая в 1261 году».

С. 33. «Оканчивая речь о татарской эпохе, не можем обойти молчанием вопроса о степени внедрения татарского этнографического элемента в южнорусское население».

«Если в украинных местах находим при Данииле «людей татарских», которых этот князь присоединяет к своему государству, то под таким выражением следует разуметь степные южно-русския колонии в открытых местах, находившиеся под непосредственною татарскою властию. Впоследствии, при Ольгерде в тех же украинских местах (Подолии) встречались села, с татарским населением, признававшие власть литовского великого князя, как свидетельствует Ляннуа; но и тогда путешественник отмечает только одно такое село».

С. 33–34. «Эту примесь в украинском населении в XV и XVI вв. отметим в своем месте. Большие массы татарских выходцев поселяемы были на севере, вблизи Вильны, под непосредственным наблюдением за ними высшей власти; там татарские поселения сохранялись до позднейшего времени и обитатели их составляли особый разряд служилых людей».

С. 34. «Иногда выходцам татарским даваемы были пожалования имений на юге (напр. при Витовте князю Глинскому, обширный род которого владел в XV веке многими землями в северской украйне и в центральных частях южной Руси); но это были обрусевшие единицы, не имевшие этнографического вляния на целую массу населения».

С. 39. «В истории нашествия Литвы на южную Русь ясно выдается та особенность от татарских нападений, что население не предается избиению, города не опустошаются».

«Да это и неудивительно, ибо государство Гедимина и до завоевания южной Руси было уже почти вполне русским, заключая в себе всю Белоруссию».

С. 40. «…в местном населении Киевщины сохранялось предание, что Гедимин поразил тататар в самом отдаленном гнезде их, именно: взял Кафу, Перекоп и Черкас пятигорских; взятыми в плен колонизовал степи на левом и правом берегах Днепра; именно, ему приписывается основание города Черкас и население его упомянутыми пленниками. Конечно, такое предание не есть исторический факт; но мысль, заключенная в нем, т. е. укрепление южных границ государства и наполнение военных колоний пленниками, не нарушает исторического правдоподобия».

С. 41. «Но степени между левым берегом Сулы и Днепром