Украинцы, которые были (XVI – начало XX века): документы, материалы, исследования - [214]

По мере того, как количество праздников у южных земледельцев все убывает и убывает и самое их чествование теряет свой первоначальный, строгий характер, – и земледельческий труд приобретает все большую ценность в глазах тех же земледельцев. Вследствие этого и работы толокой, как своего рода даровой труд, также постепенно сходят со сцены. Поэтому, и в отношении к самому географическому распределению обычая работать толокой в южной России, можно заметить следующее: чем южнее, тем обыкновенно он встречается реже и самый характер толоки более обязательный, более напоминающий собою натуральный налог, – и наоборот. Очевидно, на крайнем юге труд ценится дороже, чем в более северных местах южной России.

Толокой производят вообще всякого рода работы, входящие в круг южно-русского хозяйства. Главнейшими из таких работ можно считать съемку и перевозку хлеба и сена, для каковых работ как будто исключительно и существует толока. Другие работы, как, например, перевозка глины, скашивание и возка камыша, «бурьяну» и пр. производятся толокой сравнительно реже, хотя и имеют место положительно во всей южной России. Наконец, распашка земли и посевы толокой в одних местах встречаются довольно часто, в других совершенно вышли из обычая, что можно сказать главным образом относительно крайнего юга.

Толока – мимолетная, так сказать, форма артельного труда. Редко работы толокой продолжаются в течении двух дней. В громадном большинстве случаев, толока ограничивается одним днем или, вернее, выполнением одной какой-нибудь работы. Поэтому и самый артельный характер ее виде заключается единственно в том обстоятельстве, что работы, производимые толокой, совершаются сообща несколькими совершенно чуждыми друг другу лицами, т. е. в толоке как бы сохранилась первая часть артельной формы – общие работы. В ней не существует ни известного рода вознаграждения, распределяемого известным образом между участвующими в ней членами, и если бы не было случаев, где толока является в более чистой артельной форме, то существующую в настоящее время в южной России толоку нельзя было бы даже относить к артельным формам труда. Но дело в том, что в некоторых местах южной России сохранились такого рода комбинации труда: известные работы, например, перевозка с поля сена или хлеба, производятся обыкновенно сообща, «толокой», несколькими домохозяевами поочередно. Таким образом, здесь уже ясно сохранились обе части артельной формы – общие работы и общее пользование их результатами. Таким же родом производились некоторые работы у малороссов и в те времена, когда еще существовала, по крайней мере в некоторых местах Малороссии, общая артельная обработка земли.

Единственное вознаграждение, которым, пожалуй, пользуются работающие толокой, заключается в угощении. Обычай требует, чтобы для работающих толокой была не обыкновенная пища, а непременно угощение, и чем богаче лицо, для которого собирается толока, тем больше требуется от него. Водка считается в таких случаях, да и вообще при толоке, необходимою принадлежностью стола. Предметы редкости или лакомства, как, например, какая-нибудь «чехань», «тарганка», или «оселедцы» также нераздельны с толокой. Вообще, при толоке южно-русский рабочий роскошничает и ест обыкновенно борщ со сметаной, баранину или рыбу, различного рода пироги, «кнопи», «даляници», «коржи» и пр. Главное время этого пиршествования составляет обед, которым обыкновенно, в большинстве случаев, и заканчивается толока. Тут уже пируют все от мала до велика, и какой-нибудь крошечный «панац» тянет из рюмки веселящую влагу наравне с седоусым «дядьком» или сердитой «тіткой». Толока, поэтому, оканчивается зачастую, разгулом.

Само собою понятно, что толока производит свои работы большею частью при посредстве своих же рабочих средств. Косы, воды, вилы, грабли, лопаты, плуги, бороны и пр., – все это, большею частью, принадлежит тем лицам, которые составляют толоку, что, разумеется, ни мало не исключает рабочих средств и самих хозяев, для которых собирается толока. Очень часто бывает так, что лица, составляющие толоку, делают со своей стороны, нечто в роде складчины. Один, например, дает только воз, другой – волов, третий идет сам на работу и т.

Такова южно-русская толока. Не смотря на свой артельный, характер, это, без всякого сомнения, чисто вынужденная, обязательная, форма народного труда, которая ложится на земледельца во многих случаях тяжелым гнетом. Чтобы определить размер этой тяжести, достаточно упомянуть, что толока существует и в Малороссии, и в Юго-Западном крае, и в Новороссии, и на Кавказе. Обычай толоки можно найти в Киевской, Волынской, Каменец-Подольской, Полтавской, Черниговской, Харьковской, Воронежской, Екатеринославской, Херсонской и части Таврической губернии, а также и в Кубанской области, Ставропольской губернии, Терском войске и отчасти в Бессарабии. Таким образом, положивши, например, средним числом по 200 селений, в которых бывает толока, на каждую из этих губерний, и оценивши толоку в каждом селении minimum в 100 руб. сер. в год, получим следующие цифры для южной России: 2,800 х 100= 280,000 руб. Цифра, конечно, в сущности далеко меньше действительной, но, тем не менее, все-таки довольно почтенная».