Украина — не Россия - [33]

По тождеству имен мне вспоминается еще один Головатый, Ферапонт Петрович, из-под Пирятина, что на Полтавщине, личность, как говорили в старину, неизъяснимая. О колхозах я знаю не понаслышке, сам до 17 лет был колхозником. Постичь, как этот колхозник умудрился во время войны, да еще дважды (в декабре 1942-го и полтора года спустя, в мае 1944-го) пожертвовать суммы, достаточные для постройки боевых самолетов, мне не по силам. Это как же надо было организовать хозяйство пасеки, чтобы в условиях войны и отсутствия платежеспособного спроса заработать такие страшные деньжищи! Но не зря, во-первых, его предку дали прозвище Головатый (башковитость иногда передается по наследству), а во-вторых, не зря он был нашенский.

На самом деле, такой уникальный человек не может быть типичным нигде, и я наверняка не вспомнил бы Ферапонта, не будь он однофамильцем Антона. Согласен, украинцы имеют хозяйственную жилку, да вот беда: между этой жилкой и налаженным доходным хозяйством настолько большое расстояние, что до сих пор его преодолели немногие. Согласен я и с тем, что украинцы скорее бережливы, чем расточительны, но, как показали последние годы, это все же не самая ярко выраженная наша черта. Даже хозяин собственного дела, которому сам Бог велел как можно скорее переходить на энергосбережение, на экономию во всем, сплошь и рядом сохраняет технологии, оставшиеся ему от времен почти бесплатной электроэнергии и дарового тепла.

Те, кто недолюбливает украинцев (такие люди есть, и это удивляет — ведь мы выражение положительная нация, не так ли?), стараются найти у нас побольше недостатков. Но громадного успеха эти поиски не имели. Самое «страшное», что мне попалось, — это эпизод из книги одного политзаключенного хрущевских времен, который вспоминает, как его сосед по нарам, украинец из Проскурова, получая посылку, товарищей по несчастью не угощал, а ел присланное по ночам и чуть ли не под одеялом. А я и не спорю: есть среди нас скупые, как не быть. Интересно только, где их нет. Найдется ли такое место на земле?

Впрочем, я встретил и совсем уж нелестную оценку украинских национальных качеств, но это не была оценка извне. Наш политический мыслитель Вячеслав Липинский советовал восемьдесят лет назад пригласить на киевское гетманство представителя какого-нибудь почтенного европейского королевского дома, ибо, считал он, «необходима какая-то цивилизующая сила» для преодоления «первородных грехов украинства — анархии и предательства». Не больше и не меньше. Фигура Липинского сегодня окружена пиететом, но главное — он «свой». Когда подобное слышишь от «своего», это можно стерпеть и обсудить (чтобы затем, я уверен, обоснованно отвергнуть), а вот от чужого — увольте. Так уж устроен человек.[14]

Что до идеи Липинского, она не совсем умерла: и сегодня слышатся предложения пригласить на высокую должность в нашем правительстве какого-нибудь замечательного украинца из-за рубежа — человека, уже сделавшего солидную административную или политическую карьеру в США или Канаде. Примеры таких карьер были и есть, но едва ли бы я поддержал такую идею. Я вижу в ней глубоко засевший в современных древлянах и полянах синдром призвания варягов. Спасибо еще, никто сегодня не повторяет доводы Вячеслава Липинского.

Но вернусь к вопросу, затронутому этнопсихологами: что же все-таки преобладает в украинце — чувства или рациональное? У меня есть своя гипотеза. Ни в одной книге я почему-то не столкнулся даже с упоминанием о таком несомненном нашем свойстве, как легковерие. Да, наш человек, особенно сельский житель, постоянно опасается подвоха и обмана, он крайне скептичен и недоверчив, он даже несколько бравирует своей недоверчивостью. Но на что направлена его недоверчивость? На предметы и обстоятельства более или менее обычные и приземленные. А вот в вещи немыслимые он способен поверить с легкостью и даже с радостью. Какой просвещенный украинец не знает, например, что шурин Богдана Хмельницкого, наказной гетман Иван Золотаренко был волшебником? Удивительно ли, что у нас в Украине в любой данный момент практикует сразу несколько пророков и мессий? У всех на памяти Белое братство, не совсем забыта и Мария-Дэви-Христос. Про обычных ворожей, предсказателей и звездочетов и говорить нечего.

В другом месте этой книги я говорю о том, что именно доверчивость украинца сыграла с ним такую злую шутку в период революции и гражданской войны. Он прельстился обещаниями большевиков и еще много десятилетий потом продолжал верить в них. Украинец потому так и напирает на свой якобы скептицизм, что знает за собой слабость противоположного свойства.

Я предполагаю, что это легковерие есть частное и боковое следствие какого-то более широкого и универсального явления. Наверное, можно сказать так: большинство или значительная часть жителей Украины где-то на подсознательном уровне постоянно готовы к чуду, они уверены, что в этом мире возможно все. Нашим людям откуда-то известно, что мир устроен не так просто и очевидно, как выглядит. Откуда это берется? Не знаю, но вера Украины в загадочное сквозит во множестве жизненных историй, воспоминаний, она буквально пронизывает наше народное творчество. Может ли это быть случайным?