Уклоны, загибы и задвиги в русском движении - [45]
Смыслократы пытаются поставить в зависимость от монастырской системы Сергия Радонежского — весь героический (я бы сказал, эпический) период заселения и освоения Русского Севера, период действительно крайне важный и значительный для русского народа. Они прямо пишут о монастырском строительстве а-ля Сергий Радонежский как о времени «первого шага того неудержимого русского колонизационного порыва, который придал маленькому Московскому княжеству… узнаваемые контуры на мировых картах» (25). Увы, я должен заметить, что это абсолютная неправда, в чём очень легко можно убедиться, заглянув в упоминавшуюся выше книгу М.К. Любавского «Обзор истории русской колонизации», из которой следует, что славяне начали колонизацию Севера по меньшей мере за пятьсот лет до «игумена Земли Русской». Замечу на правах потомка тех самых колонизаторов, что поморское село Усть-Вага, откуда происходит род Севастьяновых, было заложено выходцами из новгородчины в XII веке, то есть за двести лет до «игумена». Что ж, наша церковь, как впоследствии КПСС, всегда была не прочь присвоить себе народные подвиги и достижения.
Маленькая ложь, как известно, рождает большое недоверие. Попытка выдать весьма поздний опыт монастырского жития и строительства чуть ли не за алгоритм всей нашей русской жизни попросту несостоятельна.
Но дело не только и не столько в этом, сколько в том, что сами по себе проекты Святая Русь и Третий Рим — разнонаправленные по самой своей сути и никак не совместимые друг с другом. «Третий Рим» — это всемирная миссия, это чистой воды экстраверсия. В то время как «Святая Русь» была абсолютно интравертной: вы все будете адским пламенем гореть, а мы, русские-православные, здесь у себя наверняка спасёмся. Эти два взаимоисключающие проекта вошли в непримиримый конфликт к XVII веку.
С тех пор, по правде говоря, любой клерикальный проект в России имеет внутреннее противоречие, связанное с незаживающей раной в русской истории: с никонианскими реформами. Этнический мордвин патриарх Никон выставил нашу отечественную религию — специфическое русское православие — на суд и осуждение-поругание высокопоставленных инородцев, глав православных церквей, собранных со всего мира. Поставить своё, родное, самобытное религиозное наследие, веру отцов, под контроль никому на Руси не ведомых и не близких высших иерархов из-за рубежа — это был чудовищный опыт в масштабах всего русского космоса. И завершился он поистине чудовищным же событием: анафемой, которую Большой Московский Собор 1666 года (ох уж, эти три шестерки!) наложил на старые обряды, то есть на душу и память всего русского народа, который вдруг, в один момент оказался не свят, а проклят! Отказ от веры отцов, пусть под давлением грубой силы, не прошёл безболезненно и бесследно. О какой теперь «Святой Руси» могла идти речь, если, как вдруг выяснилось, и все прежде бывшие русские святые верили «неправильно»? Духовное самоубийство Руси, свершившееся в тот год, сразу низвело её из «чемпионов духа» — на задворки просвещённой и цивилизованной Европы. Что остро восчувствовал и чему воспротивился на свой лад Пётр Первый, решив «догнать и перегнать» Европу, но только уже на материальном, а не на духовном, утраченном, поприще.
Версия «Третьего Рима» при Никоне как бы победила версию «Святой Руси», но это была пиррова победа, и вскоре Петром Первым, а затем и Екатериной Второй русская церковь, ещё недавно рассуждавшая на тему «священство выше царства», была низведена до положения одной из государственных служб. Но народ, глубоко оскорблённый никонианством в своих самых заветных чувствах, не заступился ни за отменённое патриаршество, ни за закрытые монастыри, ни за секуляризованные церковные земли. Народ, даже оставшись под омофором официальных иерархов, не простил национального предательства.
Как ни странно, победившая версия не реализовалась вовсе либо реализовалась в минимальной степени. В чём проявился экстравертный характер «Третьего Рима»? Разве что в крещении поволжских да сибирских инородцев в границах самой России, а также в защите зарубежных единоверцев. Но разве шла экспансия православия на Запад?! Даже в присоединённые, подчинённые Польшу и Финляндию? В Прибалтику (мы не перекрестили в православие даже крепостных латышей и эстонцев)? Нет. А на Восток — в Туркестан, Азербайджан, Крым? В монофизитскую, т. е. еретическую Армению? Нет. Мессианские надежды и стремления, связанные в народном сознании с концепцией «Москва — Третий Рим», оказались подавлены, не реализованы. И надо признать, эти надежды изначально были беспочвенны. Мир, отвергший православие из первых (Христос и апостолы) и из вторых (Константинополь) рук, не принял бы его из третьих рук (Москва) и подавно.
Отчасти мессианские чувства русских взыграли и осуществили реванш в ХХ веке: ведь коммунистический проект был проектом «счастья для всех», он был принципиально экспансионистским. И он соответствовал тому рывку к мировому господству, которое осуществила образовавшаяся в России в 1917 году этническая химера: еврейская голова на русском теле. Мессианизм двух народов, каждый из которых своим путём восходил на исторический пик своей пассионарности, причудливо сплёлся и предложил миру свой вариант «глобализации по-коммунистически». Но мир не принял и его тоже. Проект рухнул, едва не погребя нас под своими обломками. Можно надеяться, теперь русский народ получил передышку, которая позволит ему если не возродиться, то хотя бы отсрочить окончательную гибель.
Настоящая работа носит сугубо дискуссионный характер. Автор ставит своей единственной целью не преподать какие-либо готовые рецепты, а лишь стимулировать общественное обсуждение актуальных проблем. Свободно выражая собственное мнение, автор осуществляет тем самым свое конституционное право. Цель публикации — инициировать общественную дискуссию по важной и непростой проблеме взаимоотношений этносов и рас на территории России, а также о судьбе страны.
В основу данного совместного труда положена книга В. Б. Авдеева «Расология». Она уже прошла, благодаря доносу А. С. Брода из Московского бюро по правам человека, всестороннюю и длительную проверку в Мосгорпрокуратуре. Доктор исторических наук В. Д. Соловей так охарактеризовал книгу Авдеева: «Невозможно объяснить ее успех лишь живостью изложения и легкостью пера не обделенного литературным дарованием автора. Когда речь идет о трудах научных — а книга Владимира Авдеева небезосновательно претендует на этот статус, — то успешным их способно сделать лишь „сцепление“ содержания с общественной потребностью: Впрочем, Авдеев в любом случае вписал бы свое имя в историю отечественной антропологии созданием подлинного компендиума расовой мысли: Авдеев не только написал обширный историографический очерк развития расовой теории, он собрал, систематизировал, классифицировал и обобщил колоссальную информацию о расовых различиях между людьми.
XX век вошел во всемирную историю как одно из наиболее трагических столетий. С конца 1940-х годов и до наших дней главными претендентами на роль «черных магов», преступников века, вызвавших самые страшные катаклизмы, обычно назначаются одни и те же лица: Вильгельм Второй, Ленин, Троцкий, Гитлер, Сталин, Мао Цзэдун, Пол Пот. При этом из внимания выпадает сэр Уинстон Черчилль, несменяемая звезда британской, да и мировой политики.Именно Черчилль был активным действующим лицом и влиятельной силой в роковой Гражданской войне в России.
Три мировые мегацивилизации сосуществуют и ведут непрерывное соперничество уже многие столетия и даже тысячелетия: Китайская, Западноевропейская и Мусульманская. В их мегавойнах, порой кровавых, а порой — бескровных, непрерывно решаются судьбы мира, народов и индивидов, они определяют прошлое и будущее планеты. То одна, то другая из них вырывается вперед, иногда на долгие столетия, но ни одна пока не в силах одержать окончательную победу. Важно задуматься об истинных, глубинных причинах этих прорывов, разгадать секрет лидерства, приводящий к гегемонии сегодня одной, завтра другой цивилизации. Для нас, русских, смысл этих раздумий в том, что мы обречены остро и непрерывно переживать ситуацию выживания.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
Настоящее издание продолжает публикацию избранных работ А. В. Михайлова, начатую издательством «Языки русской культуры» в 1997 году. Первая книга была составлена из работ, опубликованных при жизни автора; тексты прижизненных публикаций перепечатаны в ней без учета и даже без упоминания других источников.Настоящее издание отражает дальнейшее освоение наследия А. В. Михайлова, в том числе неопубликованной его части, которое стало возможным только при заинтересованном участии вдовы ученого Н. А. Михайловой. Более трети текстов публикуется впервые.
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.
Источник: "Памятники средневековой латинской литературы X–XII веков", издательство "Наука", Москва, 1972.
Доклад, прочитанный 6 сентября 1999 года в рамках XX Международного конгресса “Семья” (Москва).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.