Уильям и Кейт. Love story - [38]

Оправданий такому поведению не было. Чарльз вполне мог забыть о микрофонах, расставленных у него под ногами в снегу расторопными телевизионщиками, но ему заранее сообщили, какие будут на конференции вопросы. Инцидент этот вылился в небольшую перепалку с корпорацией, которая выступила в защиту своего представителя. Как было сказано в официальном заявлении Би-би-си: «Николас Уитчелл был в Клостере по приглашению Кларенс-Хауса. Он брал интервью у членов королевской семьи семь лет, проработал на ВВС почти тридцать лет, и это один из наших лучших сотрудников. В данных обстоятельствах его вопрос был совершенно разумным». Такая обмолвка Чарльза, по духу более приличествующая его отцу, принцу Филиппу, задала тон оставшемуся дню.

Накануне бракосочетания Чарльза и Камиллы один тележурналист впервые задал принцу Уильяму вопрос, не ожидается ли в скором времени в королевском семействе какая-нибудь еще свадьба, возможно даже его собственная. Настроение Уильяма мгновенно изменилось. Он весь заметно напрягся и покраснел. Теперь в фокусе внимания оказалась его личная жизнь, а это ему совсем не нравилось.

«Нет, мне кажется, что не ожидается, — ответил он после короткой паузы. — В данный момент мне больше всего хочется вернуться на горные склоны».

Пресс-конференция закончилась. Тема отношений Уильяма с девушкой, с которой он был знаком уже два года, так и не была затронута. Тем не менее на горизонте замаячил вопрос, который не так-то легко замолчать. Журналистские ищейки вышли на след, и теперь их было не остановить.

Ночной клуб «Каза Антика» служит популярным местом отдыха тех, кто приезжает в Клостерс покататься на лыжах. И это одно из любимых мест принца Уильяма. Вечером 30 марта 2005 года, после описанного выше интервью, он сидел за столиком в полумраке огороженной зоны в дальней части клуба и наблюдал за тем, как развлекаются другие посетители.

Рядом с ним сидел разрумянившийся Гарри, но на этот раз несвойственную ему инициативу проявил сам принц Уильям. Он заметил, что с его охранниками завел разговор один репортер из таблоидов, и пригласил его на импровизированное интервью. Дункан Ларкомб был новым журналистом газеты «Сан», по возрасту ненамного старше Уильяма. Он пришел в клуб специально, намереваясь встретить здесь принцев после полуночи. Проявив благоразумие, он заговорил сначала с охранниками: с некоторыми из них он познакомился еще в Африке, освещая каникулы принца Гарри с его тогдашней подругой Челси Дэйви. Он даже выразил готовность уйти, если его присутствие станет доставлять беспокойство.

Но, к счастью для журналиста, в этот момент из боковой комнаты вышел знакомый Уильяма, чудаковатый Гай Пелли, которого многие считали придворным шутом принца. На нем не было ничего, кроме широких коричневых шелковых трусов. Повинуясь какому-то странному импульсу, Пелли сел на колени журналиста, по всей видимости полагая, что это один из новых охранников (насколько это оправдывало его поведение — другой вопрос), и начал разговаривать с офицерами. Вдобавок Уильяма весьма позабавило, с какой скоростью Пелли исчез, едва выяснилось, что он сидел на коленях «нового обозревателя газеты „Сан“».

Уильям, вероятно, почувствовал, что в воздухе запахло скандалом, и жестом показал охранникам, что хочет поговорить с «работником пера». Глоток спиртного придал принцу храбрости, и он даже решил дать интервью. Скорее всего, Уильям ни разу не упомянул о том, что этот разговор конфиденциален и что его нельзя записывать, хотя на следующее утро встревоженный Пэдди Харверсон поспешил заявить, что беседа была сугубо частной и не предназначалась для публикации. Редактор «Сан», Ребека Уэйд, прочитав наброски статьи в своем лондонском офисе, все же решила ее опубликовать.

В своей беседе Уильям и журналист затронули последние фотографии, где принц был запечатлен на горных склонах вместе с Кейт. В прошлом году газете запретили печатать фотографии, сделанные разными папарацци. Но в этом году Уильям уже не был так настроен против фотографов, хотя и удивлялся их оживленному интересу к своей персоне. Журналист предположил, что этот интерес связан со слухами о его романтических отношениях и о возможной женитьбе. Конечно, на откровения со стороны принца журналист не надеялся, но счел нелишним немного прощупать почву в этом направлении. О возможном бракосочетании он говорил в шутливом тоне, почти не переходя на серьезное обсуждение вопроса и не думая, что Уильям примет это близко к сердцу. Прямодушное замечание Уильяма даже в какой-то степени застало его врасплох: «Ради бога, послушайте, мне же всего двадцать два года. Я слишком молод для брака. Я не хочу жениться, пока мне не исполнится двадцать восемь или, может, тридцать».

А эти слова уже были достойны того, чтобы называться откровением, высказанным принцем в эксклюзивном интервью газете «Сан». На следующее утро запись беседы появилась аж на целых пяти страницах; в статье во всех подробностях описывалось, как юный принц «раскрыл свое сердце в беседе с нашим журналистом».

Во время беседы Кейт Миддлтон находилась в том же помещении, но Уильяму даже и в голову не пришло представить ее журналисту. Если на тот момент Кейт действительно строила какие-либо серьезные планы относительно Уильяма, то такое «откровение», вероятно, серьезно расстроило ее. В конце концов, она находилась рядом, когда принц сказал, что пока не собирается связывать себя узами брака, а значит, его слова имели к ней непосредственное отношение.