Уильям и Кейт. Love story - [37]

К тому времени Кейт в качестве гостьи уже по меньшей мере трижды посетила Хайгроув, а также Сэндригхэм, поместье королевы в Норфолке. На выходные Уильям отвозил ее в коттедж на восточной окраине поместья Балморал у реки Муик; этот коттедж им с Гарри выделила королева, и его реконструкция обошлась в 150 000 фунтов стерлингов. Вряд ли стоило ожидать, что ей удастся избежать всеобщего внимания. В конце концов, это была его первая подруга, о которой сообщили публично. В Клостере она была частью веселой компании, шумно отдыхавшей после спусков с горных склонов на лыжах. Однажды вечером Уильям в порыве веселья схватил микрофон и принялся петь под караоке. Кейт сидела неподалеку, за одним столиком с его знакомым Чарли и Пэтти Палмер-Томкинсон. Ее лицо тоже выражало искреннее веселье, и никто бы не сказал, что в этой компании она чувствует себя не в своей тарелке.

После того как в «Сан» были опубликованы фотографии, Уильям и не пытался отрицать, что Кейт — его подружка. Он не стал выступать с заявлением, как несколько месяцев назад, после инцидента с Джеккой Крейг, и не стал утверждать, что их связывает только дружба. В тот раз Чарльз так и сказал прямо: «Сент-Джеймсский дворец отрицает наличие в настоящем или прошлом романтической связи между принцем Уильямом и Джессикой Крейг». Теперь же, в отсутствие недвусмысленных комментариев, публике оставалось только смотреть на фотографии, где были запечатлены веселые и довольные Кейт и Уильям. Через два года после публикации первых фотографий миловидной Кейт на подиуме не оставалось никаких сомнений, что это настоящая подружка Уильяма. Теперь освещавшим события в королевской семье журналистам, в том числе и мне, оставалось ломать голову над другим вопросом: насколько важна для него Кейт?

ГЛАВА 8 СЛИШКОМ МОЛОД ДЛЯ БРАКА

Ради бога, послушайте, мне же всего двадцать два года. Я слишком молод для брака. Я не хочу жениться, пока мне не исполнится двадцать восемь или, может, тридцать.

Ответ принца Уильяма журналисту

Как старший из братьев и внешне более похожий на свою покойную мать, принцессу Диану, Уильям фактически стал центром притяжения в семье Чарльза. Его слову, по крайней мере в глазах публики, придавалось решающее значение. Согласно официальным утверждениям, как Уильям, так и его младший брат Гарри были «довольны», что их отец, принц Чарльз, наконец-то обрел счастье и решил жениться на своей давней подруге Камилле Паркер-Боулз. Но опыт научил меня относиться к официальным заявлениям с недоверием. Понятно, что если копнуть глубже, то окажется, что это не столько «довольство», сколько нехотя данное согласие на то, чтобы Камилла заняла роль их приемной матери. В конце концов, на протяжении всего их детства она оставалась их главным врагом, и, какую бы преданность они ни испытывали к своему отцу, за один день изменить отношение к давнему неприятелю невозможно.

В конце марта 2005 года, через несколько недель после публикации моей статьи о предстоящей свадьбе Чарльза и Камиллы в лондонской «Ивнинг стандард», мне представился случай самому оценить реакцию принца на это известие. Во время официальной пресс-конференции в Клостерсе, где Уильям и Гарри проводили выходные со своим отцом, один журналист спросил Уильяма, что он думает о свадьбе. Уильям на секунду-другую задумался, а затем ответил с неподражаемой королевской интонацией: «Я очень рад и очень доволен. Это будет приятный день». Когда его спросили, что он думает о своей роли свидетеля, Уильям сказал: «Надеюсь, если только я не потеряю кольца, все будет хорошо. Но это такая большая ответственность, и я беспокоюсь, как бы не сделать что-то неправильно».

Выступая перед толпой журналистов, численностью в человек пятьдесят или более (среди которых был и я), слетевшихся в Швейцарские Альпы специально ради этого интервью, он выглядел довольно спокойным и уверенным. Чарльз же, напротив, казался довольно беспокойным и даже раздраженным. Гарри постарался разрядить обстановку, повернувшись к отцу и сказав: «Да, это все так весело». Затем Гарри сказал, что они устроили импровизированный мальчишник и что больше всего им понравилось то, что на это время им удалось скрыться от прессы. «Вот это действительно было весело», — добавил он озорным тоном. Когда другой журналист спросил, не привязали ли Чарльза случайно к чему-нибудь под конец вечеринки, Чарльз чрезвычайно удивился и разволновался, пока Гарри не объяснил, что на мальчишниках такие фокусы случаются.

Вообще эта пресс-конференция, устроенная секретарем Чарльза Пэдди Харвесоном, показалась всем неудачной из-за дурного настроения Чарльза, дававшего односложные ответы с угрюмым видом. Он даже несправедливо раскритиковал корреспондента Би-би-си Николаса Уитчелла, когда тот задал вполне законный вопрос о том, как принцы относятся к предстоящему бракосочетанию. Когда ответ дал только принц Уильям, опытный тележурналист повторил вопрос. Чарльз с недовольным видом сказал: «Да, неплохой вопрос. Я рад, что вы уже получили на него ответ». Затем он пробормотал как бы себе под нос, но в пределах слышимости микрофона: «Вот болваны. Терпеть не могу этого журналиста. Он просто ужасен».