Уилли - [106]

Даже понимая, что в 50-х годах величина указанных сумм была больше, чем сейчас, она, тем не менее, не являлась высокой, учитывая разницу между образом жизни, которую Серл вел на вилле писателя, и той, которую ему пришлось бы вести, если бы Моэм скончался, скажем, в 1954 году, когда ему исполнилось восемьдесят лет.

В конце концов Серл остался с Моэмом. В завещании его верность будет вознаграждена его старым другом сполна. Однако он остался не из-за ожидания наследства, а просто из чувства любви к писателю. Эдит Ситуэл, Энн Флеминг, Родерик Камерон, Биверли Николс называли Серла «святым». Ребекка Уэст характеризовала его как «странное сочетание человека и ангела». По словам лорда Бутби, Серлу «абсолютно были несвойственны собственнические инстинкты или стремление к карьеризму. Это был один из самых мягких, добрых и бескорыстнейших людей, которых мне когда-либо приходилось встречать. С первого до последнего дня он верой и правдой служил Моэму и, безусловно, продлил его жизнь».

Моэм не мог не видеть этих качеств в своем друге. Если к Серлу он, возможно, никогда не испытывал той страсти, которую питал к Джеральду Хэкстону, он, тем не менее, сознавал, что наконец-то нашел того, кто способен на любовь и кто действительно любит его. Он давно разделил любовь на половое влечение, которое обычно мучительно и делает человека рабом, и любовную доброту, представляющую собой менее сильное, но более сострадательное и щедрое чувство. С Хэкстоном Моэм ощутил первое чувство, приносившее порой радость, но часто — разочарование и унижение. В Серле он нашел второе — трогательную и деликатную заботу, которая, не будучи столь сильной, как страсть, в то же время была наполнена теплотой и преданностью.

Каждый год из двадцати послевоенных лет приносил вести о смерти друзей Моэма, вызывавшие у писателя глубокую скорбь. На него мучительно подействовала кончина в 1948 году Эмеральды Кунард, которая, как писал он леди Бейтман, была его давнишним и незаменимым другом и без которой Лондон оказался для него неожиданно скучным и опустевшим.

В мае 1955 года после продолжительной болезни из жизни ушла Мейбл Элансон. Но самую большую горечь Моэму причинила смерть Берта Элансона в 1958 году. Берт был один из немногих сверстников Моэма, дружба с которым, несмотря на кажущуюся несовместимость финансиста из Сан-Франциско и английского писателя, продолжалась не прерываясь в течение четырех десятилетий.

Буквально за два месяца до смерти Берта Элансона скончался старший брат писателя Фредерик. Моэм ожидал смерти брата, которому шел девяносто второй год и который долго болел. Хотя отношения между ними никогда не были особенно теплыми, их безусловно связывали родственные узы. Соперничество и столкновение двух склонных к затворничеству людей, возможно, вносило в эти отношения некоторый элемент сдержанности, но они всегда относились друг к другу с уважением, которое проявлялось более открыто в общении с другими, чем между самими братьями. Как-то в ресторане парламента Фредерик обедал в компании писателя Ивлина Во, который начал хвастаться тем, что его последний роман стал бестселлером. Фредерик какое-то время слушал его похвальбу, а затем с вызовом произнес: «Вы говорите, что создали бестселлер, молодой человек! А вот мой брат только что создал роман [„Острие бритвы“], который разошелся тиражом в семь миллионов».

По мере приближения Моэма к девяностолетию мир вокруг него начинает все более сужаться. К этому следует добавить отчуждение, которое наступило у него с другими родственниками, — с дочерью Лизой и ее детьми, с племянником Робином и его сестрами. Моэм всегда испытывал любовь к племяннице Кейт Мэри, которая была талантливым романистом и драматургом, а ее сестру Диану считал глубокой писательницей. Он очень порадовался за нее после постановки в 1957 году ее первой пьесы. Когда в том же году в Германии была осуществлена постановка пьесы Робина, Моэм воскликнул: «Нет, вы только посмотрите, сколько произведений создала наша семья!».

Моэм, правда, никогда не был особенно близок с племянницами, но к Робину он относился почти как к сыну. Однако не переступивший еще тридцатилетия племянник стал разочаровывать своего старого дядю, который видел, что тот ведет беспорядочную жизнь и разбрасывается своим талантом. Так никогда и не возмужав, Робин остался ветреным человеком, который водил дружбу с сомнительными личностями, сорил деньгами и увлекался спиртным. Не приобретя никакой профессии, он принялся писать сценарии. Его первый роман «Слуга», написанный в 1948 году, так и остался его лучшим произведением, благодаря блестящему фильму, поставленному Джозефом Лоузи по прекрасному сценарию Гарольда Пинтера. Хотя остальные его книги были написаны на вполне профессиональном уровне и касались довольно рискованной темы гомосексуализма, ни одна из них не оправдала надежд, возлагавшихся на некогда даровитого молодого писателя. Как Моэм и предвидел, его племянник оказался на дне и окончательно растерял свой талант. Он умер в 1981 году в возрасте шестидесяти пяти лет, утратив к концу жизни всякую способность к литературной работе.