Уходили из дома - [23]

Приехал на стрелку с Никоном, а там все, кроме него. Все — это Лика, Сталкер, Туська. Полазили по Тишинке, там и Никон подвалил. Вроде вырос даже. Странно. На рынке купил себе шикарные, фантастические джинсы, клеш огромный, олдовые невообразимо, драные все. На заклепке написано John Slim, в букве «О» улыбающаяся рожица! Какая-то явно очень старая фирма, о такой никто из наших и не слышал. Бабка какая-то продавала, сторговались за 3 (!) рубля!

Там же, на Тишинке, у аптеки встретил Павиана. Он с ходу, не здороваясь, предложил замутить винта. Я, от греха подальше, отказался, эта тема в моей жизни закончена раз и навсегда. Вспомнилось, как попробовал винт впервые...

...Как-то образовалась у меня банка солутана. Привез на Гоголя — никого. Один Серега Соловей мается, да дринч-команда на лавочке заседает. Соловей в затылке почесал, выдернул из дринч-команды Наташку Симферопольскую.

— Поехали, — сказала Наташка. — Есть флэт, замутим.

— Ринго, а ты точно пробовал уже винт? — вдруг спросил Соловей. — Я первым быть не хочу, западло это.

— Конечно пробовал, ты что! — соврал я.

Винт, этот чудесный наркотик, который пробовали все, а многие уже успешно, поражая всех своей живостью и отсутствием зубов, сидели на нем много лет, мне хотелось испытать на себе давно. Случая не было: просить кого-то втрескать меня было бесполезно, ведь считается последним делом подсадить человека на что- либо. А тут — вот удача! — Соловей ни о чем не догадался!

Приехали на какой-то страшный флэт. Вышибленная дверь была аккуратно прислонена к косяку, но никого из находящихся в квартире это особенно не тревожило. Симферопольская собрала ингредиенты, объявила о том, что сейчас сварит свой фирменный, «яблочный» винт, и приступила к таинству. Я нервничал. У меня был собственный одноразовый шприц, Наташка была профессиональным варщиком, но меня все равно потряхивало. Трава травой, а вот внутривенно я никогда в себя ничего не заливал, кроме кофеина, когда надо было поднять давление и откосить от работы. И когда Наташка разбила прямо над плитой пузырек с почти готовым первитином, я, признаться, еле сдержал облегченный вздох. Гул разочарования вперемешку с отборным матом взорвал квартиру. Бедная Наташка Симферопольская сама крыла себя последними словами, но быстро взяла себя в руки. Схватила какое-то тряпье, соорудила из него кулек, отдаленно напоминающий спеленутого младенца, и, загадочно подмигнув, пошла на лестницу. Вскоре сквозь выбитую дверь до нас донесся ее жалобный голос:

— Ребеночек кашляет, нет ли у вас, люди добрые, солутана? Нет, спасибо, это не подойдет, моему малышу только солутан помогает.

Обошла три подъезда, но вернулась, настырная, аж с двумя банками «салюта»!

Сварили еще.

Ватка на конец иглы, набрал два куба. Перетяжка, контроль, капелька крови медленно смешивается с желтоватой жидкостью в шприце. Кровь не свернулась — значит, всё в порядке, можно. Медленно отпускаешь перетяжку, аккуратно наполняешь вену, откидываешься на спину, закрываешь глаза. Изменений почти никаких. В голове расцвели небольшие цветы, открываю глаза с мыслью — что за фигня? Но понимаю, что мыслю быстро, резво. Встаю, начинается морок. Смеемся, помогаем друг другу втрескаться, бегаем. Гигантский Соловей бродит из угла в угол, напевает какую-то песню. От желания хоть что-то сделать я быстро ремонтирую дверь, самостоятельно вешаю ее на петли. Наташка заливисто хохочет и в пятый раз моет посуду.

После бессонной ночи, шатаний по квартире и Москве я понимаю: это не то, что я хотел от наркотика. Винт неплох, но мне бы чего-нибудь, чтоб как Леннон, чтоб Lucy in the sky with diamonds, чтоб взорвало мозги, а не ускорило. Впрочем, пока ничего другого нет, можно и винт, сгодится. Еще разок, и всё. «Разок, и всё» произошло еще не раз, но хватило и сил, и мозга, чтобы закончить эту историю раз и навсегда. Соловью, кажется, тоже. Может, поэтому мы и живы.

Позвонила Танька Львенок. Просит подобрать ее где-нибудь по дороге в Крым, когда она из своего адского Бреста поедет. Решили, что удобнее всего будет пересечься в Киеве, ориентировочно в начале июля. Договорились созвониться. Придется забирать, не бросать же ребенка на произвол судьбы. Денег на поезд до Симферополя ей ни в жисть не накопить, а папа-военный скорее на гауптвахту посадит, чем раскошелится.

Окончательно решил: утром выдвигаюсь в Крым. Сил больше нет находиться в городе — мозги киснут, и атмосфера угнетает. Лихорадочно начал искать пару, но все уже либо уехали, либо пока не собираются. Прямо завтра готов ехать только Костя Натху. Жалко, что не герла, но что ж делать, выбора нет. Одному-то совсем скучно.

Вечером, как всегда перед дальней дорогой, долго не мог заснуть. Говорят, Натху — гомосек. Пусть только попробует!

8 июня, понедельник

Натху к тульской электричке не явился. Может, оно и к лучшему — я за ночь такого передумал! Электричку, впрочем, отменили, и я помчался сразу на трассу, через «Пражскую». Сразу поймал легковушку до Тулы. Правда, мужик вскоре заснул за рулем. «Жигуль» ровно пошел куда-то вправо, и не успел я сообразить, что происходит, как мы уже сидели в неглубоком кювете. Слава богу, обошлось даже без ушибов.