Уходили из дома - [17]

— Генка, малец, ты что там за околицей стоишь? А ну в дом!

Узнала!

Не скажу, что прям обрадовались, но удивились точно. Дальняя родня с маминой стороны всегда была какая-то странная, грубая и прижимистая. Может, они тихо презирали нас за то, что мы городские, может, бабушка сто лет назад что-то с кем-то не поделила, но чаплыгинские две сестры всегда стояли особняком от двух сестер московских. Пару раз в детстве меня привозили сюда отдыхать, мы ездили на рыбалку с дедом Павлом и дядей Сашей, хорошо было.

У дяди Саши с тетей Наташей, кроме выросшего Сережки, теперь еще малец, четырехлетний Юрка. Баба Шура все такая же строгая и хорошая.

26 мая, вторник

Прокатились на «Урале» дяди Сашином. Удивительно, даже не подозревал, что мотоциклы живут так долго, ведь я на нем еще в восьмилетием возрасте рассекал. Потом самогон пили, о жизни разговаривали. Когда напились, выяснилось, что нужно ехать за травой для крольчихи, мы с Сережей оседлали велики и поскакали. Навернулся спьяну, естественно, разбил локоть.

27 мая, среда

Поехали спозаранку рыбу «лавить», как у них тут говорят. Дядя Саша завез нас с соседом Сашкой Ваниным на озерцо, рассредоточились с удочками. Прет одна мелочь, больше пол-ладони никто не поймал. Наловили этой мелочи каждый по половине садка, да и решили уезжать. Помню, в детстве мы здесь на каких-то торфяных болотах ловили золотых карасей, кажется. Или карпов. Тогда это казалось волшебством — золотые рыбки, настоящие! Врезались в память, у нас в Подмосковье-то обычные, серебристые, ничем, кроме солитера, не примечательные.

А вот что помню как сейчас, так это озеро с карпами. Ловили там на «резинку» как-то с дедом. Колокольчик вздрогнул, подсекаю — есть! Начинаю осторожно вытягивать и понимаю, что зацепился за что-то. И вдруг — бах! — на поверхность столб воды, плеск, грохот. И все забегали сразу, засуетились.

— Отдай мне, малец, я щас вытяну!

Ага, разбежались. Тащу осторожно, леска руки режет, дед орет что-то. Подтянул к кромке берега, кричу:

— Подсачек, подсачек давай!!!

Оборачиваюсь, а мужики стоят разинув рты и не шелохнутся. Смотрю я на добычу повнимательнее, вблизи, и понимаю, что сачок тут явно бесполезен, карп размером с деда, не меньше. Леску поднимать нельзя, сразу оборвется, что делать — тоже неясно. Рыбина посмотрела на нас грустно, ткнулась мордой в кромку и медленно, беззвучно ушла. Я тут же, в чем был, сиганул за ней в воду, рука скользнула по склизкому боку, и только. Меня никто не ругал, не возмущался, все понимали, что взять эту громадину голыми руками невозможно. Кто-то из мужиков сказал, что о таком диве и не слышал даже никогда и, скорее всего, это был царь всех карпов, поэтому надо немедленно отсюда, с озера, сваливать. Надо ли говорить, кто был героем дня?

После обеда копал землю и поливал помидоры. Судя по лицам моих родственников, они уже безумно рады, что я приехал. Еще бы!

Уже второй раз за поездку вкалываю, как рабыня Изаура на фазенде.

28 мая, четверг

 Завтра заканчивается первая часть моего путешествия. Ровно через месяц после его начала, что примечательно.

День прошел как-то незаметно. Спал до полудня, поел, почитал. По привычке уже полил помидоры. Накопал корней репейника на поле — сказали, что, если их отваром голову мыть, моя проклевывающаяся лысина вновь зарастет волосами. Верится с трудом, но попробовать, возможно, стоит.

На вокзале купил билет на девять вечера. Попрощались с родней. Звали еще приезжать, но есть стойкое ощущение, что я их больше никогда не увижу. Никого. Смычка города с деревней удалась не особо.

В поезде на соседней полке ехал парень лет восемнадцати, лохматый, с пробивающейся бородкой. Дай, думаю, спрошу почитать чего-нибудь. Он дал мне несколько религиозных книжек. Пролистал — вроде все правильно, но что-то не так. Не «Белое братство», но тоже шняга какая-то. Оказалось, это Истинная Православная церковь. Опять на извращенца нарвался. Этот, правда, грузил не особо, но все-таки достал. Приглашал к ним прийти, Китайский проезд, дом 7. В чем отличие церквей, объяснить он мне так и не смог. Хреноватая у этих миссионеров подготовка.

29 мая, пятница

 В Москву приехал часов в пять, замерзший, как Челюскин на льдине, — в поезде ночью почему-то было очень холодно. Дождался открытия метро и домой, в Зеленоград.

Мама обрадовалась, соскучилась. Я тоже, не скрою. Правда, тут же начала орать, какого черта меня понесло в Чаплыгин, они, мол, там и так как с цепи сорвались, теперь всю оставшуюся жизнь будут рассказывать, как к ним незваный гость приезжал. В чем причина всей этой семейной неприязни, объяснить так и не смогла. Похоже, что она и сама этого не знает.

Мама сказала, что мне сегодня будет звонить куча народу: Танька Львенок, иностранец (это, видимо, Жильвинас), из Крыма насчет гитары и еще толпа, не считая Немета.

Перезвонил в Вильнюс, сказал Жилу, что если ничего не изменится, то в понедельник, к вечеру, буду у него. Причем решение ехать возникло прямо во время разговора. Такая тоска накатила, хоть вой. Не успел приехать, а уже опять в путешествия тянет.

День получился насыщенный. Забрал у бывшего коллеги Колобка деньги, последнюю зарплату с завода. Колобок тоже устал там пахать, хочет сваливать куда-нибудь.