Уходили из дома - [11]

13 мая, среда

Число несчастливое. Не спал ни минуты. Погода стала еще хуже, тем не менее, решил валить в Брест, в гости к Таньке Львенку. Звала.

Почти полтора часа пытался добраться до шоссе, потом быстро и ненапряжно очутился в Барановичах. Там сел на дизель и, благополучно не встретив контролеров, около восьми вечера был в Бресте.

Дозвониться до Таньки не смог, но все равно поехал по адресу, в какой-то Южный городок, в дом офицерского состава. Дома ее не оказалось, объяснил родителям, кто я и что, они впустили, накормили. Львенок пришла часам к одиннадцати, когда мы с ее предками обсудили уже все что можно и я уже начал жалеть о своем визите в этот славный город-герой. Ну, обрадовалась, конечно: не ждала, мол, обещал, конечно, но я не верила. Предались воспоминаниям, вспомнили прошлый год, приключения с поисками Котенка Гав и Солидола. Львенок уговаривает остаться на пару дней, но я не знаю, уж больно флэт стремный. Скорее всего, родители отчаянно боятся за целомудрие своей Татьяны. Мама очень сердитая, а папа вообще военный.

14 мая, четверг

Утром, когда Львенок ушла в школу, ее папик меня запряг по полной и увез на огород культивировать матушку-землю. Дотрудился я до мозолей, но хлеб точно отработал, в связи с чем могу теперь прямо смотреть в глаза унылому Танькиному семейству.

Днем осматривали археологические раскопки древних стоянок «Берестье» и, собственно, Брестскую крепость. Львенок утверждает, что ночью по крепости бродят призраки ее защитников. Охотно верю. Полазили по развалинам, крышам казарм, побродили по подвалам — там так жутко! Ничего почти не восстанавливали, всё, как и было в войну, мороз аж пробирает временами от ужаса, сколько же людей там погибло! И крепость-то, главное, небольшая, ее, казалось бы, захватить — раз плюнуть! Только в таких местах и осознаешь по-настоящему подвиг наших дедов.

Граница совсем рядом, с крепости видно Буг, за которым уже Польша. Может, чем черт не шутит, переправиться в укромном месте через реку, а там — лесами, пешком, дальше, в настоящую Европу? Германия — нет, после впечатлений от крепости к немцам уж точно не поеду, во — Франция! Лувр, Эйфелева башня, Монмартр! Официально-то туда я никогда не доеду, только так, нелегально, крадучись... Эх, хватит мечтать. Поймают, посадят в тюрьму, и привет.

Здесь, в Бресте, гораздо теплее, чем в Минске, солнце шпарит, трава высокая. Завтра буду, дай бог, на Украине, вообще испекусь от жары. Поеду во Львов, говорят, очень красивый город, не хуже Парижа, надеюсь.

15 мая, пятница

Когда расставались, Львенок расплакалась. Очень уж ей хочется уехать вместе со мной, попутешествовать. А то нигде и не была, кроме как у тетки в Москве. Вот, блин, Москва: выбралась девочка в город, познакомилась с немытыми хиппи, так теперь они к ней в гости на край света приезжают и покоя не дают. Впрочем, виноваты в расстроенном душевном состоянии Танюхи не только москвичи, но и сестра Лена Заяц с мужем Чарли из нижегородской тусовки. А если уж и родня, и друзья давят, то сам бог велел встать на скользкую и полную эмоций хипповскую дорожку. А она же ребенок совсем, экзамены скоро!

Стоп очень плохой, подвозят, в среднем, километров по десять, от деревни до села. С такими темпами я и к ночи во Львов не доберусь, ночевать в поле придется.

Везли вот два кавказца на легковушке. Два! После наших с Ренаткой прошлогодних кавказских вояжей я и одного-то с трудом выдержал бы. Я в машину сел, тронулись, тут-то я и заметил, что они горцы. Про них все говорят, что они практически поголовно гомосексуалисты, уж не знаю, откуда на тусовке такие слухи. Вон и Фриц с Сан Санычем, когда в Грузию собирались, так чуть ли не сковородки намеревались в джинсы подкладывать. Хайры у обоих внушительные, Фриц их разве что за ремень не заправляет. Таких роскошных белых хайров вообще ни у кого в тусовке нет. У меня-то волосы куда короче и жиже, но все равно ух как я стремался всю дорогу! Боялся, что оплату натурой потребуют. А я еще не выспавшийся, глаза слипаются. А они на своем нерусском о чем-то треплются, на меня смотрят и ржут. Жуть! Но обошлось, довезли меня до Луцка, еще и пути доброго пожелали. Видимо, и среди кавказских мужчин нормальные встречаются.

В Львове был в восемь. Город действительно очень красивый, только я так устал, что решил поспать, а утром уже наслаждаться красотами. Вписок нет, пойду, думаю, для разнообразия не на вокзале переночую, а на чердаке где-нибудь. Хожу, вверх смотрю, выбираю дом подходящий, чтоб с крыши вид был красивый. Подходят какие-то гопники, с виду нестрашные, и спрашивают:

— Который час?

— Пятнадцать минут девятого, — говорю.

Они переглянулись, да как втопят за мной!

— Москаль, — орут, — клятый!

И за мной бегут. Я с рюкзаком, усталый, ноги не ходят, но убежал-таки.

Заскочил в ближайший дом за поворотом, успел заметить еще, что ангелочки на крыше красивые. Ну, думаю, хрен я отсюда сегодня выйду. Пошел наверх, дверь на чердак открыта. Посмотрел в окошко, гопники эти стоят разговаривают, потеряли меня. А вид сверху на город отменный, как раз такой и искал! На чердаке было тем­но, и очень кстати пришлись охотничьи спички, которые мне в Риге Мишель подарил. Нашел уютный угол, завернулся в одеяло и моментально заснул. Даже не заснул, а вырубился — от нервов погони, дорожного стресса и кромешной чердачной тьмы.