Уход на второй круг - [33]

А однажды поймала себя на том, что отмеряет свои дни дома его визитами. Стало обыкновенным взглядывать на соседские окна, пока шла от машины к подъезду, возвращаясь из рейса. Отмечать горит свет или нет, дома или на работе. Иногда видеть его, быстро вежливо кивать и отводить глаза. И удивляться новой мысли о том, что она с интересом ждет его следующей выходки — узнать, на что хватит его фантазии.

Ждать долго не приходилось. Главное условие — правильно выпавшие кости их графиков, как сегодня.

Припарковав машину, Ксения вышла из салона, достала из багажника чемодан. Клацнул замок, а она выхватила взглядом среди десятков других его освещенные окна — значит, дома. И двинулась в сторону крыльца, пока еще не зная, как сложится…

Акт второй. Действие первое.

Он вылетел в подъезд как был — в тапках, спортивках и накинутой поверх майки клетчатой рубашке, поеживаясь от холода и улыбаясь. Улыбка была совершенно солнечная и теплая, кажется, способная победить эту чертову метель. И на лице — никакого удивления, никакого видимого повода. Значит, выглядывал в окно. А в руках была немыслимо здоровенная круглая картонка.

— Привет! Как долетела? — поинтересовался Глеб так, будто бесконечно рад встрече.

— Так себе, — ответила она без лишних эмоций.

— Ну раз так, то будем поднимать настроение! Тут орехов нет, — он протянул ей коробку. — Торты ты ешь? Или стюардессы типа фигуру блюдут?

— Блюдут.

— А ты?

— А я — особенно.

— Я это учел! — хохотнул он, открывая коробку. Внутри был небольшой кусок «Наполеона», явно похожего на домашний. Как-то по-официантски поднес его к ее носу, демонстрируя лакомство во всей красе. Пахло и правда изумительно. — Можно съесть на завтрак. Для настроения.

— Глеб, я действительно жутко устала, — проговорила Ксения, даже не взглянув на торт, — и мне совершенно не до ваших игрушек.

С этими словами она дернула ручку чемодана и решительно двинулась прочь.

— Давай хоть с чемоданом помогу? — услышала она за спиной. — Что ты его тягаешь!

В ответ раздавались лишь упрямые шаги по лестнице.

Она и жила, словно из упрямства. И из этого же упрямства не желала замечать, что и как сметает на своем пути. Все казалось лишним. И самой себе она казалась лишней.

Завидовала соседу. Тот мог позволить себе нажраться до отключения мозгов. А у нее медосмотр перед каждым вылетом.

Избегала людей. Дважды пропустила семейные обеды. И поиск подарка на юбилей родителям откладывала до последнего, только чтобы не встречаться с Денисом. Пока откладывать стало дальше некуда. До празднования оставалось меньше недели.

Пришлось смириться с неизбежным. Полдня ушло на рысканье по магазинам, споры, что искать — нужное или красивое, быстрый обед в пиццерии. А теперь оба уставшие Басаргины — брат и сестра — сидели в его машине под ее домом и лениво перебрасывались прощальными фразами.

— Как же я никуда идти не хочу, Динь, — едва не плача сказала Ксения, откинув голову и прикрыв глаза.

— Ну, прекращай. Не изменишь ты их, смириться надо. И пропускать мимо ушей, — уныло ответил брат. — Если все так близко к сердцу принимать, какое сердце выдержит, а ты мне здоровая нужна.

— Нахрена тебе такое счастье?

— А иначе они на меня переключатся. Несчастье, поделенное на двоих, переносить легче, — Дэн приглушил музыку. Играло что-то ненавязчиво беззаботное, как он любил. — Ты меня простила за ту выходку?

— А? — сестра повернула к нему голову.

— За Лапшина. Я шутил. Ничего такого.

— Мммм… Ты об этом. Да все нормально, — сказала она вслух, подумав про себя, что нормального-то в тот вечер вообще ничего не было. Это заставило ее резко сесть и заговорить совершенно другим тоном: — Ладно, домой пора. Мне еще почитать надо на сон грядущий всякое.

— Учеба?

— Любовными романами я давно не интересуюсь, — она тронула ручку дверцы, намереваясь ее открыть, и снова повернулась к брату. — Как думаешь, может, я действительно занимаюсь не тем?

— Ты умница — сама разберешься. У тебя все нормально, а?

— Нормально, — она чмокнула его в щеку. — Пошел я.

— Давай. Не грусти, прорвемся.

— Тем и живем, — улыбнулась Ксения, выбралась из машины и поежилась, почувствовав сырость дождливого, совершенного не зимнего вечера. Подняла голову и увидела в знакомом окне знакомый силуэт. Заход на новое действие. Актеры заполняют сцену.

Акт второй. Действие второе.

Характерный хлопок открываемой створки. И черная патлатая голова высовывается наружу, под дождь. Кажется, этот человек совершенно не задумывался над тем, как выглядит со стороны. Делал то, что ему хотелось тогда, когда хотелось. Только теперь улыбка его была вполне себе ехидной.

— Ого, тебя начали подвозить? — выкрикнул он.

— Каким образом это касается вас?

— А может, я беспокоюсь. На улице дождь, машина во дворе, ты куда-то укатила. А у меня нет твоего номера, чтобы предложить забрать. С этим точно надо что-то делать!

— Мне тоже так кажется. С этим определенно надо что-то делать.

— Предлагаю накормить тебя ужином. Я понимаю, что с кормежкой уже несколько достал. Но я неплохо готовлю, правда, — а еще ему как-то так удавалось выдавать самые немыслимые штуки самым будничным тоном, будто ничего такого. То ли он делал вид, что не слышит ее «отвали», то ли всерьез считал, что это «отвали» ничего не значит. Его настырность выглядела комично, но естественно, в отличие от приставаний Фриза.