Ухо, горло, нож. Монолог одной вагины - [32]

Людям не нравится, что два попа ебутся за столом справа в глубине, если смотреть от входа. И хозяину это тоже не нравится. Он верующий и чувствует свою ответственность. Получается, что это вроде как он сам под столом тискается ногами со своим официантом. Как будто под столом ебутся киокарловац и пеко[32]. А вовсе не его посетители. Если бы он мог, то выгнал бы их. Но он не может. Кто сегодня может позволить себе выгнать посетителей из своего ресторана? Никто. Мне вся эта история насчет попов кажется полной хернёй. Значит, по-вашему выходит, попам следовало бы быть поскромнее, потому что Хорватия в полной жопе. Не надо бы им обувать дорогие туфли, надевать на себя золото и импортный шелк. Да и вообще, одежду лучше получать из каритаса[33]. Не стоит им красить волосы в светло-каштановый цвет, чтобы они выглядели как натуральные. Все это полная херня! Кому нужны пастыри с голой жопой? Какое это будет послание?! Если попы это представители Бога на земле, то какое послание хочет передать нам через них Бог?! Что все это будет продолжаться еще триста лет?! Какое это будет послание, если на алтаре Загребского кафедрального собора появится, только не надо ловить меня на слове, я не уверена, можно ли сказать «на алтаре Загребского кафедрального собора», потому что моя гребаная бабуля не пускала меня в церковь, вы это сами знаете. ОК. Так вот, какое это будет послание, если шеф всех хорватских попов на рождественской мессе в Загребском кафедральном соборе появится в довоенном костюме вартекс[34] и в довоенных же кроссовках адидас? Что это будет означать? Если у хорватов шеф церкви выглядит как кучка говна под проливным дождем, то как же тогда выглядим мы, простые хорваты? Одежда — это сообщение, послание! Послание! Если он весь в золоте, если они все в золоте, то значит, и нам недолго осталось сидеть в жопе. Еще чуть-чуть. Понимаете?! Наберитесь терпения! Дрочилы нетерпеливые! Вот вы кто! Нетерпеливые дрочилы! Упертые! Нетерпимые! Хотелось бы мне посмотреть, каково бы вам пришлось, будь вы на месте какого-нибудь попа или кардинала! Представьте, что к вам на исповедь заявляется похотливая дамочка, которая вообще не думает о своих грехах, тяжелых и многочисленных, а всей своей пиздой возбуждается от звука вашего глубокого голоса. Вы бы удержали свой член в штанах? Бедному попу полагается держать свой член под сутаной?! Да что вы говорите! А почему эта блядь не сидит дома со своими детьми и не готовит мужу обед?! Таким вопросом вы не задаетесь? Да, бывает такое, что поп трахнет деревенскую девчонку. Или городскую. А потом родители на каждом углу раздают журналистам интервью про то, что они об этом думают! И общественность тоже обязательно должна на этот счет высказаться! Заголовки длиной в полметра! Девчонка во всех деталях рассказывает женщине-судье, что именно и как священнослужитель совал ей в пипку! Но это же просто непорядочно! Что, разве одни только попы любят девочек?! Как будто вам самому не хочется иногда оттрахать дочурку вашего лучшего друга! Это ваше подлое лицемерие меня просто достало. На самом деле достало. Если Бог прощает, а он все прощает, почему тогда только одни попы должны держать свой член под сутаной?! Или в штанах?! Пусть трахают, пусть дрочат на скамейке в парке, пусть красят волосы в светло-каштановый цвет, чтобы выглядели натуральными, пусть получают зарплату от государства, пусть поют даже тогда, когда у них нет голоса, пусть монашки воспитывают для них стада тощих овечек и пусть они дерут этих овечек в задницу, пока монашки их воспитывают! Пусть! Пусть! Жизнь у человека одна! Попам платят деньги за то, чтобы они прощали нам наши грехи! И они нам их прощают. А мы, кто мы такие, чтобы судить их?!

Да, я же должна вам еще кое-что рассказать про ту повестку, про повестку, которую получил Борис. Мы с Эллой были в спальне. В спальне Эллы и Бориса. Кровать у них супер. Старинная. Борису эту кровать привез дед, моряк. Она плетеная, из прутьев. Большой шкаф, зеркало на двери шкафа. И это ему досталось от деда, И плетеный, тоже из прутьев, сундук В нем Элла держит запасные одеяла, пуховые и легкие, подушки и купальные костюмы. Сундук дед притарабанил из Китая. Элла любит старинные вещи. Я тоже. Но у меня ничего старого нет. Потому что моя старуха была настоящая жопа: когда могла, не захотела взять даже еврейскую люстру. Или хотя бы хрустальный ночник. Глупая корова. Коровища. Единственный старый предмет, который есть у моей старухи, это орден. Кажется, «За заслуги перед народом» третьей степени. Или четвертой. Во всяком случае, какой-то хуёвой степени. Эти старые ордена сейчас последний крик моды. За них дают гору денег в Америке и в других странах, где такого не было. Моя старуха держит его в красной коробочке, оригинальной, того времени, а коробочку в кожаной сумке, где лежат все наши воспоминания. Мои детские фотографии, фотографии моей бабули, фотографии моей старухи, на ногах у нее всегда ботинки, и фотографии покойного Рысика. Рысик — это кот. Точнее, это был кот. Но орден моя старуха мне не дает. «Подожди, пока умру», — говорит. Как будто это не кусочек железа, а драгоценный камень из короны королевы Елизаветы. И ничего с этим не поделаешь. Старуха моя в этом смысле ненормальная, а у меня не хватит духа, когда ее нет дома, залезть в сумку, которой уже пятьдесят лет. Да мне и не к спеху, можно подождать. Рано или поздно я все равно прикреплю орден «за заслуги перед народом третьей или четвертой степени» к армани, или к акваскутум, или к ивсенлоран. Что же это я все время отклоняюсь от темы! Скачу как глупая коза по горному склону! Ищет траву, а травы нигде нет. Если, конечно, коза ест траву. Может, она ест что-то другое. Мне козы нравятся. Худые, крепкие, жилистые, с большим выменем, они какие-то самодостаточные. Какие-то дикие. Как дикие козы. Если бы я могла родиться второй раз и при этом могла бы выбирать кем, я выбрала бы дикую козу. Скакала бы со скалы на скалу, с камня на камень, прыгала бы высоко вверх, взбиралась бы на вершины гор. Далеко-далеко-далеко от людей. От вас.