Угроза - [21]

Сотник положил руку на плечо Люсьену, прижал губы к его уху.

- Смертоносцы. На холме.

Он мог этого и не говорить. Почти тут же сверху долетел шум ломаемых веток, вскрики людей, застигнутых врасплох, звон тетивы. Важель воплем выхватил меч, пробежал несколько шагов вперед, достиг берез и опять остановился. До беглецов докатилась волна ужаса - это восьмилапые применили свое самое страшное оружие, подавляющее всякую волю людей к сопротивлению.

Олаф только поморщился, зато стражник, чьи мысли не привыкли с детства сопротивляться влиянию пауков, уронил голову на руки, вжался в землю. Сотник забрал у него лук, опять взглянул на атамана. Тому сильно досталось, но джет выстоял, только замешкался и теперь, явно понимая, что опоздал, опять отступал к поляне.

Важель решил принять последний бой на открытом пространстве, наложил стрелу на тетиву, опустился на колено. Олаф вдруг сообразил, что если смертоносцы окажутся здесь, то открытый для их сознаний Люсьен окажется прямо перед ними. Он сгреб стражника в охапку и потащил в лес, не заботясь о тишине, времени терять было нельзя.

- Получи! - проревел сзади атаман и Олаф втянул голову в плечи.

Важель, стреляя в темноту, промазал, стрела ушла куда-то далеко вправо. Сотник решил было, что тем дело и кончится, поудобнее перехватил Люсьена и пошел дальше. Однако атаман видимо понял, с кем имеет дело, и решил непременно сорвать злость на чужаках. Когда Олаф на миг остановился, чтобы перевести дыхание и как следует встряхнуть стражника, чтобы тот побыстрее приходил в себя, то услышал сзади хриплое пыхтение.

- Важель, не подходи, ты у меня как на ладони! - Олаф выронил товарища на землю и схватился за лук, прижимаясь к дереву. - Я тебя вижу и у меня такое же оружие! Стой где стоишь!

- Видишь? А вот тебе!

Стрела воткнулась в соседний с сотником ствол, атаман приноровился стрелять на звук. Под ногами сотника тяжело заворочался стражник, попробовал подняться.

- Лежи пока, - попросил Олаф. - Важель, нам всем надо уходить, ты приманишь сюда раскоряк!

- Они ушли за холм, - Важель снова тренькнул тетивой, что-то прошуршало над головой сотника. - Они напали на ладью! Вы мне за все ответите, сволочи!

Олаф предпочел не отвечать. Они присел, держа наготове лук, прислушался. Джет будет вынужден пойти вперед, и выдаст себя. Кто-то тяжелый передвигался в кроне дерева, оно чуть покачивалось, вниз посыпалась труха.

Люсьен тронул сотника и прежде чем тот успел его остановить, скользнул в сторону. Олаф сел на землю. Выстрелить вверх? А если это шатровик, который рухнет низ? Получить второй удар по голове сейчас совершенно некстати. Однако опасность сверху приближалась, сотник не выдержал.

Стрела ушла вверх, но никто не упал. Понимая, что промахнулся, сотник откатился в сторону, выдернув из колчана еще одну, и почти столкнулся с Важелем. Атаман, когда очень хотел, умел передвигаться бесшумно. Олаф скорее представил, чем увидел прямо перед собой отравленное острие. О джет выстрелил, а с сотником ничего не случилось.

Не случилось в течении короткого мгновения, за которое Важель выпустил из рук лук, схватил нож и с воплем кинулся на противника. Сотник попробовал отступить, но уперся спиной в тушу паука, который все же спустился с дерева и получил стрелу от атамана. Барахтаясь между огромных лап, Олаф сумел перехватить кисть джета, но оказался прижат к телу хищника.

- Ты мне за все ответишь, гадина! - захрипел ему в самое лицо Важель. - За парней моих, за ладью!

Дотянуться в такой тесноте до мча было нечего и думать. Сотник попробовал ударить коленом снизу, но вышло слабо. Борода атамана колола шею, нож приближался.

- Я сперва тебя, паучий выкормыш, а потом… - Важель не договорил, потому что заорал от боли на весь лес.

Олаф не привык выбирать средства. Он вытянул шею и вцепился зубами в нос джета, сразу сжав их со всей силы. На языке появился соленый привкус, Важель дернулся было, но остановился, опасаясь потерять окончательно такую важную часть лица.

- Гадина, гадина… - хрипел он, с удвоенной энергией налегая на нож.

- Отпускай его, - услышал сотник спокойный голос Люсьена, когда у него уже темнело в глазах от напряжения.

Легко сказать: отпускай, а ведь челюсти свело судорогой. Важель, которому на шею наложил свой любимый захват стражник, все еще пытался достать лезвием до шеи врага. Олаф с отозвавшимся в ушах хрустом разжал зубы.

- Не убивай его!

- Почему?.. - опешил стражник, еще плотнее беря захват, подводя локоть под подбородок атамана.

- Пленный будет!

Сотник наконец смог освободить вторую руку, отвел от себя нож.

- Придуши его, но не до смерти.

- Эх, а так хотелось, - пожалел Люсьен, сжимая руки, но так и не сделав смертельного рывка.

Вдвоем они оттащили все еще хрипящего Важеля на чуть более свободное пространство, сотник обезоружил его и накрепко скрутил руки за спиной специально для этой цели носимым ремешком, тонким, но прочным.

- Думаешь, доведем его? - Люсьен уже согласился, что такой пленный мог бы быть очень ценен для Повелителя.

- Как вести себя будет, - пожал плечами Олаф, ощупывая свои ребра. - Ты, главное, не спеши, если будет рваться. Я знаю, как их утихомиривать, много было опыта в степи. По сторонам слушай, нашумели мы, перебудили всех.