Уготован покой... - [36]
Ионатан сказал: «Тебе надо сходить на вещевой склад и попросить, чтобы дали рабочую одежду. В ящике, за бочками с соляркой, лежат сапоги Пайко. Того Пайко, что много лет проработал в гараже. Когда мы вернемся после завтрака, возьмешь себе эти сапоги».
На улице сеял мелкий дождик, тонкий и колючий, словно иголки. От ветра эти студеные иголки становились еще острее, ветер то разбрасывал их в разные стороны, то закручивал в спираль. Он спутывал электрические провода, исполняя некую странную мелодию.
При входе в столовую, возле умывальников, пока они оба ополаскивали руки, Ионатан отметил про себя, что пальцы у Азарии длинные, тонкие и какие-то печальные. Это напомнило ему Римону. А едва вспомнив о Римоне, он тут же увидел ее: она сидела с подругами за дальним столом. Обеими руками, всеми десятью пальцами, обхватила она чашку с чаем. Он знал, что чашка ее полна и что так она согревает свои вечно зябнущие пальцы. На мгновение Ионатан задался вопросом: о чем она думает этим утром — после прошедшей ночи? И тут же сам себя одернул: какое мне дело, о чем она думает, я и знать не хочу, я хочу быть далеко отсюда, и это всё.
На протяжении всего завтрака Азария Гитлин не оставлял попыток подружиться. Он все говорил и говорил, обращаясь к Ионатану и еще двум кибуцникам, подсевшим к их столу, Яшеку и Шимону-маленькому, работавшему на животноводческой ферме. Он назвал им себя и спросил, согласны ли они «открыть ему свои имена». Рассказал со всеми подробностями и необъяснимой радостью о бессонной ночи в бараке, о том, как ровно в полночь, словно в фильме ужасов, услышал за стеной сдавленный, приглушенный голос человека, который то ли проснулся, то ли еще не выбрался из кошмарного сна (уж этого он, Азария, никак не может определить). А затем он увидел призрак, который, похоже, репетировал: это было что-то вроде канторского пения, призрак монотонно повторял библейские клятвы и заклинания на древнем, мертвом языке, возможно на аккадском или хеттском. И еще живописал Азария историю ремонта двигателя, постаравшись выжать из Ионатана похвалы, которые тому пришлось высказать в присутствии Шимона и Яшека. Они были немало удивлены и озадачены, когда услышали от Азарии, что в кибуц он прибыл лишь вчера, и что только после долгих колебаний позволил ему Иолек, секретарь кибуца, остаться здесь с испытательным сроком, и что Иолек с Хавой уговаривали его отдохнуть денек-другой, попривыкнуть, прежде чем приступать к работе, но он доверился шестому чувству и на все уговоры отвечал: «Медлить нельзя — каждый час может оказаться критическим». Поэтому самым ранним утром, едва встав, он побежал в гараж и с первой же задачей успешно справился, — как бы это сказать? — доказал, нет, не доказал, а продемонстрировал, вернее, не продемонстрировал, а оправдал, да, вот так будет правильно, оправдал доверие, оправдал возлагавшиеся на него надежды. Правда, все похвалы следует отнести к его интуиции, а не к уму или таланту. Когда он прослушал шумы в моторе, его вдруг осенило: не силой, как говорит пословица, а хитростью вытащил Иванушка воз. И дальше Азария принялся с упоением описывать озарения, приходившие к нему прежде. В разных местах и по разным поводам, не только в технике, но и в сфере общественной мысли, и в политике, и в музыке…
И если кто-нибудь из сидевших за столом отвечал на все эти излияния рассеянной улыбкой, Азария тут же разражался громким смехом и с новым воодушевлением продолжал свои попытки завязать отношения.
Ионатан налил две чашки кофе и протянул одну из них Азарии. Того это так растрогало, что он рассыпался в благодарностях, а затем обратился к Яшеку и Шимону:
— Невидимая рука вела нас, товарища Ионатана и меня, с первого мгновения. Нам предопределено было стать одной спаянной командой. С какой теплотой, с каким терпением, с каким… да… воспринял он мое появление на работе. А сколько в нем тонкости, сколько такта — ведь он никогда не говорит о себе самом…
— Оставь! — оборвал его Ионатан.
А Яшек сказал:
— В чем дело? Дай для разнообразия кому-нибудь хоть однажды сказать о тебе доброе слово.
Шимон-маленький достал из кармана измятую газету, поискал в ней и нашел спортивную страничку. Шапка на первой полосе газеты сообщала о коротком и жестоком танковом сражении на северной границе между войсками Израиля и Сирии. По меньшей мере три вражеских танка были подбиты и загорелись. Сожжены были также и землеройные машины, прокладывавшие отводной канал с целью лишить Израиль возможности использовать воды Иордана. На фотографии под шапкой был запечатлен командующий Северным округом среди улыбающихся солдат-танкистов в комбинезонах. Сам он тоже широко улыбался.
— Этому не видно конца, — заметил Яшек.
Шимон-маленький, не отрываясь от спортивной страницы, изрек каким-то шершавым голосом, в котором слышались нотки легкого омерзения, что, если бы от него оттащили русских, с арабами он уж как-нибудь справился бы: два-три хороших удара — и делу конец.
Яшек возразил, что все началось еще до того, как на арене появились русские, и уж наверняка будет продолжаться и после того, как в одно прекрасное утро русские вдруг поднимутся и уберутся восвояси.
Зима 1959-го, Иерусалим. Вечный студент Шмуэль Аш, добродушный и романтичный увалень, не знает, чего хочет от жизни. Однажды на доске объявлений он видит загадочное объявление о непыльной работе для студента-гуманитария. Заинтригованный Шмуэль отправляется в старый иерусалимский район. В ветхом и древнем, как сам город, доме живет интеллектуал Гершом Валд, ему требуется человек, с которым он бы мог вести беседы и споры. Взамен Шмуэлю предлагается кров, стол и скромное пособие. В доме также обитает Аталия, загадочная красавица, поражающая своей ледяной отрешенностью.
Ветер — «руах» на иврите. Это слово имеет много значений: ветер, дух, душа, сущность, свойство, лишь некоторые из них. Заглавие взято из Екклесиаста [11:5]. Для проникновения в замысел автора следует принять в расчет многозначность ивритского слова «руах».
В новом романе Амоса Оза главный герой — некий писатель — приходит на встречу с публикой. Оглядывая собравшихся в зале, он некоторых из них наделяет именем и судьбой. Живые люди становятся персонажами и отныне ходят тропой его воображения.По сути, эта книга — попытка Оза устами своего героя ответить на важнейшие вопросы философии творчества: "Почему ты пишешь?", "Каково это — быть знаменитым писателем?", "Как ты определяешь себя самого?".
Герой романа "Познать женщину" — охотник за чужими тайнами. Сверхъестественное чутье на ложь сделало его бесценным агентом спецслужбы. Однако после смерти жены он уходит в отставку, чтобы быть рядом с дочерью. Теперь он мучительно вглядывается в собственное прошлое, и его не покидает смутное чувство, что жизнь — не поддающийся расшифровке секретный код. В своей книге "Познать женщину" Амос Оз тонко, как Стриндберг, раскрывает самую суть брака.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.