Угольки в долг - [61]

— Чего надо?

— Я хочу поговорить с Лукой.

— Его нет дома.

Блин. Переминаясь, подавляя панику, Ари задумалась, стоило ли уйти и дождаться его возвращения. Она могла положиться на честь Луки, он хоть поможет найти Джея, но Никки? Она была бессердечной коровой, когда разговор заходил о пасынке.

— Джея забрали, — рявкнула она. — И я думаю, что Лука может помочь мне найти его.

— Как помочь? — Никки покачала головой, щурясь с ненавистью. — Мы не заставим племя воевать из — за куска мусора.

— Следи за языком, — прорычала Ари, грозно шагнув к ней. Ей понравилось, когда Никки вздрогнула и отпрянула. Словно боялась.

Конечно. Ари оскалилась. Она все еще думала, что Ари — Печать.

Они не успели сказать ни слова, двойные двери входа привлекли их внимание — одна дверь открылась. Вошел Лука Битар, выглядя удивительно неопрятно. Он был уставшим. Он остановился при виде Ари, глаза расширились от облегчения, как ей показалось.

— Лука, — Никки прошла мимо Ари к нему, ее голос был высоким от удивления. — Почему ты дома так рано?

Он с ненавистью посмотрел на нее.

— Почему ты не связалась со мной и не сказала, что Ари тут?

— Она только пришла. Я собиралась.

— Ложь, — прошипела Ари.

Лука оттолкнул от себя руку жены и поспешил к Ари.

— Он у нас, Ари.

Ее рот раскрылся от шока, желудок сделал сальто. Она не это от него ждала.

— Что? — выдохнула она с потрясением, ужасом и надеждой.

— Белый король приказал мне поместить Джея в бутылку, где Теруз хранил бы его в сокровищнице.

Его слова только сорвались с губ, а Ари уже повернулась и была готова бежать в комнату, где Лука хранил дорогие вещи. Он сжал ее запястье и повернул лицом к себе.

— Ари, Теруз стар. Он убьет тебя, если ты попробуешь выпустить Джея из плена.

— Тогда выпустите его! — заорала Ари, ярость и отвращение пылали в ее глазах. Джей был его сыном! Как он мог так с ним? Она сжала кулак, сдерживая себя, чтобы не ударить его по зубам.

— Я не могу, — с мольбой сказал он, не выглядя как мужчина, которого она знала и не любила. Он казался старше. — Только я могу приказать Терузу отступить, и только я могу выпустить Джея, но Белый король обещал уничтожить все мое племя, если я по своей воле освобожу Джея. Мы с сыном не близки, но, Ари, я бы не хотел ему такого. Быть в бутылке — как быть запертым в яме в тюрьме. Неделями. Я… я ждал тебя или Красного короля, чтобы вы приказали мне отпустить его. Только так я могу обойти клятву Белому королю, Ари.

Он отчаянно ущипнул ее руку.

— Он все еще мой сын. Поверь, я не хотел этого. Прикажи мне отпустить его. Прикажи!

— Я не могу, — резко выдохнула она. — Асмодеус вырвал Печать из меня. Она у него.

— ЧТО? — рев Белого прогремел на все поместье, но вышел из Мантии и пошел к Ари с темными вопросами в глазах. Она была так потрясена, что не ощутила его там… а потом поняла, что Печати больше не было. Она уже не могла заметить джинна в Мантии. Черт! — Я — то думал, почему ты делаешь вид, что не ощущаешь меня в Мантии. В чем дело?

Лука попытался встать между Ари и Белым, но король джиннов едва взглянул на него, взмахнул рукой, и Лука отлетел в один из жутких портретов Никки. Никки издала сдавленный звук, поспешила к Луке, и Ари едва замечала близость Белого, пока ждала признаков жизни от папы Джея. Он застонал, и Ари стало легче. Она не хотела освободить Джея и сказать ему, что его папа мертв.

Никки занялась им, и Ари повернулась к Белому. Радость, триумф охватили ее от гнева ее отца. Его холодная маска пропала. Он что — то ощущал.

Хорошо.

Он так много забрал у нее.

Хоть раз она превзошла его.

Ари словно стояла под тяжелым дыханием дракона, пыталась не дрогнуть, когда он сделал шаг.

— Они играли тобой, — тихо дразнила она. — Азазил сказал Асмодеусу позволить Сале соблазнить его, ведь он знал о твоем плане и хотел, чтобы ты осуществил его.

— Врешь, — прорычал он, но что — то мелькнуло в глазах, словно он уже это слышал? Ари прищурилась с подозрением, Белый шагнул к ней. — Зачем Азазилу Печать — человек?

Устав от его слепой веры в Лилиф, Ари задумалась, не вызовет ли правда пробуждение разума в Белом.

— Лилиф правда хочет После. Я — то знаю. Печать — сущность твоей матери. То, что ты искал, да? Оно было у тебя, пока ты не оплодотворил мою мать.

Он прищурился, Ари выждала миг, проверяя, что он не набросится, и продолжила:

— Азазил хотел поместить силу Лилиф в джинна через естественное рождение, чтобы джинн был с ее силой, но без ее безумия. Будто это вернуло бы старое равновесие. Но не вышло. У меня начались эти видения. Воспоминания Лилиф. Ее сущность — не просто ее сила. Это она. И она пыталась захватить мое тело. И воспоминания… я видела тебя. Она играла тобой. Она… — Ари замолкла, ладонь сжала ее горло. Она терзала ее ногтями в панике, Белый поднял ее над землей, ее вес для него был пушинкой.

— Врешь, — прорычал он. — Они отравили тебя своей ложью. Посеяли сомнения, — он тряхнул ею, как мешком, и глаза Ари закатились. — Прикажи мне что — то сделать.

Как она могла? Она охнула, ее ногти впивались в его ладонь, ноги отбивались.

Он резко отпустил ее, она рухнула на колени, кашляя и отплевываясь, пытаясь вдохнуть.