Угол зрения реальности - [9]

А зачем, спросите вы, вообще вся эта тягомотина? Нельзя ли просто «накупить всего» на сто миллионов? «Э-э, батенька», — возразил мне мой оппонент, — «А как же ты думал ты получил сто миллионов? Нужные люди хотят, чтобы ты им заработал еще сто… Или триста.»

Вот! Теперь совсем понятно, и бизнес есть, и деньги «в кассу» попали, и ты украсть и «понакупить всего» на них не особо можешь. И всё работает!

С одной стороны, всё понятно, а с другой нашему честному барыге в такой схеме места нет, он даже ни податься в лучший район снять новый офис не может, ни купить (да уж куда там с его-то рентабельностью) его не может, даже на выселках. Да и где он нужен во всех этих схемах-то? Вот-вот, нигде. Но иногда в «схемах» хочешь-не хочешь участвовать со скрипом зубов приходится (вы же не забыли что наш барыга — хороший специалист и таки работу делает, что всё же необходимо хоть чуть-чуть даже при учёте всех схем).

Феномен № 8. Фирма перестала существовать, клиенты остались

А что если развернуть вопрос отношения клиентов к какой-то фирме (я имею в виду долговременные отношения, когда человек не один год ходит в контору и покупает/чинит/возит/строит) в сторону «не нравится, но другой альтернативы нет»? А зачастую так и есть, конкуренция в некоторых секторах бывает таковой, что «провайдера, который нравится, в этом здании нет, есть местный, который того первого не пускает, но местный не нравится». Или строительная фирма, которая всё делает, как надо, не «утрушивает» три мешка денег на сто километров пробега каждого КАМАЗа с раствором, не допускается по условиям тендера на данной территории. Или автомеханик, который сделает дёшево и качественно, но «в гараже» не допускается к ремонту застрахованного автомобиля и чинить приходится по диким тарифам с заменой половины автомобиля и очень долго. Знакомо?

Вот таким нехитрым способом и получается иногда немаленькая группа нелюбимых, но клиентов. А когда, как вот сейчас, происходит интегрирование нескольких средних компаний в одну большую (а попросту, когда крупная поглощает мелкие), то эта группа клиентов оказывается в еще более странных условиях. Старой компании не существует, а новой они не нужны. Новая в лучшем случае предлагает условия хуже предыдущей, а в худшем вообще отказывается быть правопреемником почившей компании. И что же делать клиентам? Хорошо, если условия по «хорошим пацанам» тоже за время изменились, вдруг кто-то с какой-то должности ушёл, провайдер тайком закинул оптику на чердак здания и из страховой удалось «вынуть» «живых» денег на ремонт автомобиля, а если нет? Не оттуда ли распространенная фраза на всех кухнях «ну а что ты хочешь от нашей страны?». Хотя к стране-то она вряд ли относится, она относится к имиджу бизнеса в этой стране, хотя конечно это я видимо слишком многого хочу… Барыги ведь…

Вероятно, уважаемый читатель уже понял, что торгово-материальные отношения, так же как и межличностные, строятся на наборе стереотипов, заложенных родителями и (или) прошлым плюс современной социализацией. Давайте же в следующей части повествования переключимся на рассмотрение торговли в плоскостях разных профессий и (или) организаций ума.

Творческие люди и бизнес

Я хочу терпеливому читателю предложить посмотреть на творческих людей, таких, как художники, музыканты, фотографы, операторы, режиссёры, журналисты, писатели и так далее в плоскости бизнеса. Может быть я покажусь излишне категоричен, поправьте меня, если я излишне резок, но…

С точки зрения ведения дел — что фотограф, что политик, что таксист — один и тот же бизнесмен (ладно, в данном абзаце я удержусь от слова «барыга»). Однако, «у нас» не привыкли обращаться с творческими людьми (по-украински «митцями») как-то не так, как с обычным продавцом носков на базаре. Я не говорю, что продавец на базаре не творческая личность, но от него как от продавца носков или мяса не зависит лицо нации, её идеология и международный имидж. А вот от любого, даже самого рядового фотографа в газете, зависит.

Творческие союзы не зря делались в СССР, творческих людей старались курировать, опекать и направлять в нужную сторону. Возможно, это делалось местами грубыми методами, «совок» никто не оправдывает. Но «творческая политика» была, иначе не родилось бы на свет столько прекрасных фильмов, музыки и книг.

В наше же время совершеннейший разлад, развал и анархия в этом смысле. В музыке мы имеем с одной стороны шоу-бизнес, который в общем-то и есть бизнес как бизнес, с другой стороны — только отдельные маститые и не очень коллективы, группы, банды, которые «не с ними». В кино мы имеем я и сам затрудняюсь сказать что. Какие-то потуги государства хоть как-то смотреть в сторону кино есть, но пока весьма неуклюжие.

Реклама (она тоже из творческой отрасли, если можно так сказать) чётко поделена на сферы влияния, «откаты», клиенты, бюджеты. Там тоже занята огромная армия «мытцив»— операторов, сценаристов, режиссеров, художников.

Художники как художники, «пишущие картины», востребованы очень слабо. По части писательского бизнеса (тут уж не побоюсь этого слова) всё тоже разделено на «мегамассовое и прибыльное» и «для себя». То есть нашему мытцю как бы говорят «дружище, ты очень крут, поснимаешь фотки для души, а сейчас становись-ка ты за камеру и снимай во-о-т эту рекламку водочки». И наша творческая часть вздохнула, крякнула, встряхнулась и пошла «за камерку».