Угли под пеплом - [11]

Шрифт
Интервал

— Ты считаешь, что у нас на уме только удобства и развлечения?

Валдис произносит это серьезно, но не обидчиво и не взволнованно. Глубокое уважение к отцу проявляется в каждом его слове и взгляде.

— Ты не знаешь молодого поколения, о котором судишь, — сердито вмешивается Арай. — Не знаешь и не можешь знать. Так же, как не знаешь и не можешь знать жизни, которая за эти годы прошла мимо стен твоей лаборатории. Я тебе должен открыто сказать: твоя книга — чисто кабинетный и спекулятивный труд. Своеобразная смесь мизантропии и идеализма. С теперешней жизнью она мало связана. Точно так же обстоит дело и с твоими взглядами на нынешнее молодое поколение. У него свои воспоминания. Голод, чердак, книжки и фантастические мечты в одиночестве — это судьба нашей молодости. Ты прав, нынешнее поколение не изведало всего этого в той же мере. Хотя не так уж у них много веселья и развлечений, как ты думаешь. И твой сын может очень хорошо рассказать тебе, как рыскал по столице в поисках уроков и грошовых заработков. Нынешняя молодежь выросла и живет в других условиях, не будем спорить. Из дома она выносит больше интеллектуального багажа. Но по твоим словам получается, что ты это ставишь им в упрек. Они живут и работают в других условиях, чем мы. Мы жили, страдали и мечтали каждый сам по себе. У нас не было общества, кроме нас самих и маленьких групп идеалистов. Теперешняя молодая интеллигенция с первых же дней вовлекается в водоворот общественной жизни и борьбы. Выхваченная из теплого лона семьи и ее опеки и брошенная на житейский сквозняк. Семья утратила свое влияние руководителя и законоположника. Я не скажу, что это плохо. Семья, это замкнутое в себе целое, где царит узость, предрассудки, традиционность, близорукая эгоистическая любовь и затхлый дух себялюбия. Даже в самых лучших свободомыслящих семьях. Я не знаю отца и матери, которые не намеревались бы вырастить ребенка по своему образу и подобию… Сужу по своему опыту. Мы можем быть счастливы, что наши дети служат тем же самым идеалам, которые были дороги и нам. Это дает нам право немного гордиться собой. Это доказывает, что наши идеалы коренятся в реальной жизни и что у них есть будущее, что молодое поколение пытается осуществить то, о чем мы так мечтали и фантазировали.

Берг все время спокойно смотрит на покрасневшее не то от внутреннего пыла, не то по другой причине лицо друга.

— Ты высокого мнения о нашем молодом поколении. Разумеется, ты более компетентен в этом вопросе. Ты можешь ходить, бывать на митингах, собраниях и слушать. Но не ставь это и мне в упрек. Мои мысли не такие безногие, как моя бренная оболочка. Отголосок порою характернее голоса. А я внимательно прислушивался к ним все эти годы. Говорить оно умеет, это молодое поколение, куда лучше нашего. А то, что оно якобы говорит то же самое, о чем фантазировали мы… не знаю, стоит ли нам этим так уж гордиться. Я слыхал и сам полагаю, что у каждого поколения должны быть свои идеалы. Если молодое поколение повторяет только то же, что старое, то оно бедно собственными мыслями и само по себе является лишь копией старого поколения. Значит, оно звенит чужими деньгами в своем кармане. А по аннулированному векселю в жизни ничего не купишь. Жизнь движется по тем же старым рельсам и ждет другого поколения, которое проложит новый путь.

Анна ласково прикасается к руке мужа.

— Екаб, ты забываешь, что великая идея не может явиться усилием одного человека и одного поколения.

Берг легко берет ее руку и кладет рядом на стол.

— Ах и ты за философствование! Не угодно ли, вот вам то, что Арай назвал семейной узостью и эгоистической любовью! Первое требование к интеллигентному человеку — это свобода от слепой, эгоистической идеализации ребенка. От любви к такому, каким он есть, ради такого, каким должен быть. Великие идеи не могут быть результатом усилий одного человека, это верно. Но это констатируют хронисты и историки. Вдохновленное жизненной борьбой поколение всегда борется за свои, за новые идеи. Продолжение идеи — есть только идейный рефлекс, отражение без сияния и горения. Теплота тут может быть, но огня нет.

Нета хочет что-то сказать, но Валдис удерживает ее и укоризненно качает головой.

— Значит, ошиблись мы в тебе и в твоей книге. Мы-то думали, ты обращаешься к нам. А выходит, смотришь поверх наших голов — на какое-то другое, более молодое, может быть, еще несуществующее поколение. Но без нас оно невозможно. Мы еще непонятый этап в ходе идейной борьбы. И если даже мы сами это сознаем, так неужели от этого утратили свою ценность? Я не знаю, повредило ли когда-нибудь понимание своего положения и своей задачи отдельному человеку, поколению или классу? Наоборот. Теперь общепринято, что без определенного сознания определенная общественная деятельность невозможна…

Нета не выдерживает и перебивает его:

— Самые лучшие идеи и борьба за них так же стары, как и само человечество. В борьбе общественных идей нет ничего внеисторического. Мы видим разные действия, разное оружие и методы — они меняются с поколениями и классами. Но направляющая та же самая. И цель та же самая. Мы ближе к ней на шаг, чем вы. Вы пытались пробиться по одиночке, на свой страх и риск. Потому вы и были так беспомощны, и успехи ваши заключались преимущественно в области фантазии. Мы пытаемся действовать соединенными усилиями, и поэтому у нас в реальной жизни больше опыта. Это новый метод — то новое, что ваше поколение в массе своей не познало.


Еще от автора Андрей Мартынович Упит
Северный ветер

«Северный ветер» — третий, заключительный роман первоначально намечавшейся трилогии «Робежниеки». Впервые роман вышел в свет в 1921 году и вскоре стал одним из самых популярных произведений А. Упита. В 1925 году роман появился в Ленинграде, в русском переводе.Работать над этим романом А. Упит начал в 1918 году. Латвия тогда была оккупирована войсками кайзеровской Германии. Из-за трудных условий жизни писатель вскоре должен был прервать работу. Он продолжил роман только в 1920 году, когда вернулся в Латвию из Советского Союза и был заключен буржуазными властями в тюрьму.


Комедия в трех действиях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Гость доктора Мартина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На грани веков

Исторический роман народного писателя Латвии Андрея Упита состоит из четырех частей: «Под господской плетью», «Первая ночь», «На эстонском порубежье», «У ворот Риги» — и выходит в двух книгах. Автор отражает жизнь Лифляндии на рубеже XVII–XVIII веков и в годы Северной войны, когда в результате победы под Ригой русских войск над шведами Лифляндия была включена в состав Российской империи. В центре повествования судьбы владельца имения Танненгоф немецкого барона фон Брюммера и двух поколений его крепостных — кузнецов Атауга.


Земля зеленая

Роман Андрея Упита «Земля зеленая» является крупнейшим вкладом в сокровищницу многонациональной советской литературы. Произведение недаром названо энциклопедией жизни латышского народа на рубеже XIX–XX веков. Это история борьбы латышского крестьянства за клочок «земли зеленой». Остро и беспощадно вскрывает автор классовые противоречия в латышской деревне, показывает процесс ее расслоения.Будучи большим мастером-реалистом, Упит глубоко и правдиво изобразил социальную среду, в которой жили и боролись его герои, ярко обрисовал их внешний и духовный облик.


«Освобожденные»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Романтик

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Королевское высочество

Автобиографический роман, который критики единодушно сравнивают с "Серебряным голубем" Андрея Белого. Роман-хроника? Роман-сказка? Роман — предвестие магического реализма? Все просто: растет мальчик, и вполне повседневные события жизни облекаются его богатым воображением в сказочную форму. Обычные истории становятся странными, детские приключения приобретают истинно легендарный размах — и вкус юмора снова и снова довлеет над сказочным антуражем увлекательного романа.


Угловое окно

Крупнейший представитель немецкого романтизма XVIII - начала XIX века, Э.Т.А. Гофман внес значительный вклад в искусство. Композитор, дирижер, писатель, он прославился как автор произведений, в которых нашли яркое воплощение созданные им романтические образы, оказавшие влияние на творчество композиторов-романтиков, в частности Р. Шумана. Как известно, писатель страдал от тяжелого недуга, паралича обеих ног. Новелла "Угловое окно" глубоко автобиографична — в ней рассказывается о молодом человеке, также лишившемся возможности передвигаться и вынужденного наблюдать жизнь через это самое угловое окно...


Услуга художника

Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.


Ботус Окцитанус, или Восьмиглазый скорпион

«Ботус Окцитанус, или восьмиглазый скорпион» [«Bothus Occitanus eller den otteǿjede skorpion» (1953)] — это остросатирический роман о социальной несправедливости, лицемерии общественной морали, бюрократизме и коррумпированности государственной машины. И о среднестатистическом гражданине, который не умеет и не желает ни замечать все эти противоречия, ни критически мыслить, ни протестовать — до тех самых пор, пока ему самому не придется непосредственно столкнуться с произволом властей.


Столик у оркестра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.