Удивительный мир Кэлпурнии Тейт - [8]

Я изучила список необходимых вещей. Шарика у меня не было, и, насколько я знала, ни у кого из братьев тоже. Пришлось бежать в лавку и покупать. За пять центов! (Обычно меня расстраивают непомерные траты, но ради науки не жалко.) Еще я стянула бумажную соломинку со стойки с газировкой.

Потом побежала в лабораторию, нашла линейку и пустую банку, отыскала пузырек с клеем среди мешанины пробирок, мензурок и бутылочек с грязно-коричневой жидкостью. Дедушка годами пытался гнать виски из пекановых орехов, так что все полки были заставлены неудачными образцами.

Я выложила на стол в библиотеке необходимое оборудование.

— Ну а теперь, перед тем как мы приступим, — сказал дедушка, — ты должна уяснить, что именно мы собираемся измерять. Такого понятия, как давление воздуха, до 1643 года просто не существовало. Тогда итальянский ученый Торричелли, изобретатель барометра, произнес свои знаменитые слова: «Мы живем на дне воздушного океана».

Дедушка рассказал, что воздух, хоть и невидим, но имеет кое-какой вес, а многие мили атмосферного воздуха весят уже немало. Он напомнил мне, как закладывает уши от ныряния. Нырнешь на самую глубину, туда, где живут сомы, и весь вес воды над головой давит на барабанные перепонки. Вот так и воздух давит на нас с огромной силой — 14,7 фунтов на квадратный дюйм. К счастью, мы выдерживаем давление и даже его не замечаем, потому что воздух давит во всех направлениях сразу, а еще потому что наше тело достаточно крепкое.

Новая информация сбивала с толку, но раз это научный факт, то что поделаешь.

Дедушка продолжал:

— Барометр, который мы будем делать, отличается от барометра Торричелли, потому что тогда не было резиновых воздушных шаров. Но сама идея измерения давления воздуха принадлежит ему. Частично он следовал за своим другом и коллегой Галилеем. Галилея бросили в тюрьму как еретика, а ныне почитают «отцом современной науки». Сам Торричелли был вынужден прятать первый барометр от соседей, чтобы избежать обвинения в колдовстве. Таков жребий ученых, у которых хватает мужества раздвигать границы познания. Но довольно истории, перейдем к делу. Сама увидишь, прибор довольно простой.

Под дедушкиным руководством я обрезала хвостик шарика и туго натянула резиновую пленку на горлышко открытой банки, закрепив резинкой. В один конец соломинки вставила иголку и укрепила клеем. Другой приклеила к натянутой пленке.

Я отступила на шаг и внимательно посмотрела на свое творение. Как такая ерунда может работать?

Словно прочтя мои мысли, дедушка сказал:

— Это, конечно, грубая модель, но вполне работоспособная. Измерь, на какой высоте игла, и запиши результат.

Я поставила линейку вертикально и записала, на какое деление указала иголка.

— Когда давление растет, воздух давит на поверхность шарика и сжимает воздух в банке, а соломинка и иголка поднимаются. Наоборот, если давление падает, иголка опускается. Измеряя высоту иглы несколько раз в день, ты увидишь, что повышение давления и подъем иглы обычно указывают на приближение хорошей погоды. Падение давления и уменьшение высоты иглы предсказывают дождь и ветреную погоду. Можно еще использовать банку медвежьего жира. Где-то у меня был медвежий жир, но я не уверен в его эффективности.

— Банку чего?

Наверно, я не расслышала.

— Пару лет назад Гордон Потит подарил мне банку медвежьего жира. Когда ему было девять лет, команчи похитили его прямо из Фредериксберга. Группа рейнджеров, и я в том числе, преследовали похитителей по всему Техасу. Это длинная история, я бы не хотел сейчас в нее углубляться. В конце концов мы вернули мальчика родителям, но он успел прожить у команчей несколько лет и превратился в настоящего индейца. Стал называть себя Гордон Белое перо. Он принадлежит сразу к двум народам, но не особо счастлив ни там, ни тут. Он утверждал, что шаманы научили его предсказывать погоду, наблюдая некие отклонения в состоянии медвежьего жира. Полагаю, это может быть вызвано изменением атмосферного давления.

— Фу, я предпочитаю барометр!

Мы вступили в новый век, а медвежий жир отбрасывает нас в прошлое. Я поставила свой барометр в дальний угол террасы и, чтобы никому не пришло в голову его сломать, замаскировала парочкой маминых цветочных горшков.

Следующее утро выдалось пасмурным и унылым, небо затянуло низкими рваными облаками. Я присела на ступеньки террасы понаблюдать, как обычно, за флорой и фауной. Вот что я написала: «Иголка поднимается, что означает повышение давления и ясную погоду. Очень сомнительно! В следующий раз надо будет использовать медвежий жир».

Но к большой перемене облака рассеялись, и солнышко улыбнулось с голубых небес. Барометр не соврал.

Уже объявлено, что ежегодный школьный пикник состоится в следующую пятницу. Все мы с нетерпением предвкушаем это редкостное удовольствие. Утром в четверть седьмого я проверила барометр и приуныла. Давление упало, это предвещает плохую погоду. Эх… Пошла в школу — на аквамариновом небе ни облачка. Но я все-таки предупредила мисс Харботтл, что во время пикника может пойти дождь.

Она подняла глаза к небу и вздохнула.

— Кэлпурния Тейт, откуда у тебя такие идеи?