Удивительные истории - [49]

Артур отошел к окну.

— Смотрите! — воскликнул он, но было слишком поздно. — Клянусь, это я видел «Хендрика Хадсона»[7], — заявил он взволнованно.

Эстель подошла к окну с его стороны. Стремительно меняющаяся сцена заставила ее ахнуть. Было уже невозможно отличить ночь от дня.

Волнистая полоса, двигаясь сначала вправо, а затем влево, показывала, где солнце движется по небу.

— Что делает солнце, качаясь так? — спросила секретарша.

— Двигается на север и юг от экватора, — насмешливо объяснил Артур. — Когда оно идет на юг — налево… снег всегда лежит на земле. Когда уходит к северу — наступает лето. Сейчас оно как раз двинулось… весна, все зазеленеет. Видите?

Наблюдения в течение нескольких мгновений подтвердили его заявление.

— Я бы сказал, — с задумчивым видом продолжал Артур, — что год сейчас мы пролетаем примерно за пятнадцать секунд. — Он пощупал свой пульс. — Вы знаете нормальную частоту сердцебиения? Мы можем измерять время таким образом. Часы ведь давно разлетелись на куски.

— Почему часы взрываются?

— Забегая вперед… Часы раскручивают пружину, не так ли? — спросил Артур. — Отсюда следует, что когда вы перемещаетесь во времени назад, пружина скручивается. Когда вы двигаетесь слишком быстро, она сжимается так плотно, что часы просто взрываются!

Он остановился на мгновение, вновь положив пальцы на пульс.

— Да… Около пятнадцати секунд для всех четырех сезонов. Это означает, что мы движемся назад во времени со скоростью около четырех лет в минуту. Если мы продолжим в таком темпе ещё час, мы вернемся во времена норманнов, и сможем сказать, действительно ли они открыли Америку.

— Забавно, что мы не слышим никаких звуков, — заметила Эстель. Она поймала спокойный взгляд Артура.

— Мы движемся так быстро, что все звуки сливаются для нас в тот странный мелодичный свист, на который я как раз обратил внимание.

Эстель прислушалась, но ничего не смогла услышать.

— Не важно, — заверил её Артур. — Звук, вероятно, немного выше, чем ваши уши могут уловить. Многие люди не могут услышать писк летучей мыши.

— Я никогда не могла, — объявила Эстель. — В моем поселке жили люди, которые могли их слышать, но я никогда не могла.

Они стояли некоторое время в тишине, наблюдая.

— Когда же мы собираемся остановиться? — спросила Эстель беспокойно. — Кажется, будто мы собираемся бесконечно продолжать это путешествие.

— Рано или поздно остановимся, — успокоил ее Артур. — Очевидно, что как бы то ни было пострадало только наше здание, иначе мы бы видели и другие сооружения. Похоже на трещину в скале, на которой стоит здание. Или стояло до сих пор.

Эстель молчала.

— Мне кажется я схожу с ума! — запричитала она полуистерически. — Этого не может быть!

— Вы не сумасшедшая, — резко сказал Артур. — Ты в здравом уме, как и я. Просто что-то странное происходит вокруг. Встряхнитесь. Повторите таблицу умножения. Соберитесь с силами. Но не поддавайтесь страху. Времени и поводов для страха будет полно впереди.

Дрожь в его голосе насторожила Эстель.

— Чего вы боитесь? — спросила она быстро.

— Времени достаточно, чтобы начать беспокоиться, когда это произойдет, — кратко ответил Артур.

— Боитесь, что мы вернемся к началу мира? — спросила Эстель с ужасом, слегка заикаясь.

Артур покачал головой.

— Скажите мне, — заговорила Эстель более спокойно, взяв себя в руки. — Я не возражаю. Но, пожалуйста, скажите мне…

Артур внимательно посмотрел на нее. Ее лицо было бледным, но в нем было больше смелости, чем он ожидал увидеть.

— Я вам все расскажу, — неохотно начал он. — Мы возвращаемся во времени много быстрее, чем двигались из прошлого в будущее… и этот провал, кажется, глубже, чем я изначально посчитал. Мы уже провалились далеко в прошлое. И находимся за три или четыре тысячи лет до открытия Америки. И мы набираем скорость. Так что, хотя я не могу быть уверенным, но рано или поздно мы остановимся. Только вот я не знаю, где. Это как трещина в земле, открытая сильнейшим землетрясением, может быть только несколько футов глубиной, или в сотни ярдов, или даже на милю, а то и две. Мы начали плавно. Сейчас мы движемся с головокружительной скоростью. Что будет, когда мы остановимся?

Эстель на миг прекратила дышать от изумления и страха.

— Что тогда с нами будет? — тихо спросила она.

— Не знаю, — сказал Артур раздраженным тоном, чтобы скрыть свой страх. — Откуда мне знать?

Эстель отвернулся от него к окну.

— Смотрите, — позвала она.

Мерцание снова началось. Пока они смотрели, в их сердцах воскресла надежда. Вскоре они смогли отчетливо увидеть разницу между днем и ночью.

Они замедлялись! Белый снег на земле остался лежать на длительное время, осень длилась довольно долго. Они уже могли различить солнце, мечущееся по небу, вместо огненной ленты. Вот уже день длился целых пятнадцать или двадцать минут.

Потом полчаса, потом час. Солнце стало степенно двигаться по небу…

Вскоре мир за окнами стал нормальным. Только вместо небоскребов Нью-Йорка вокруг шумел дикий девственный лес. Что и было естественно для эпохи, куда, а вернее, в когда, они прибыли.

Глава IV. Индейцы на Мэдисон-сквер

Артур схватил за руку Эстель и бросился к лифту. К счастью, один из них стоял с открытой дверью на их этаже. Мальчишки лифтера не было. Он, вероятно, убежал вместе со всеми, разглядывать странный пейзаж, окружавший их.