Удивительное путешествие Полисены Пороселло - [8]

Только перед купцом Доброттини он немного робел и принимал от него упреки за свое отношение к Лукреции. Все думали, что девочка была его внучкой, но это не так.

– Теперь он умер и не сможет больше пугать меня приютом, так что я могу говорить правду, – окончила маленькая бродяжка свой рассказ.

Она не была найденышем, а всего лишь сиротой, дочерью очень бедных батраков из Болотиса. Они умерли во время эпидемии чумы, опустошившей всю деревню. Одна лишь Лукреция выжила, и старик Жиральди, который раз в год давал представление в тех краях, нашел ее как раз вовремя, иначе она бы умерла с голоду, и взял ее с собой. Это произошло много лет назад. Сейчас Лукреции было примерно девять лет – «как госпоже Ипполите», и ей пришлось обучиться цирковому искусству, чтобы зарабатывать на жизнь. Она исполняла комические номера со зверями, гадала по ладони и умела много других вещей, от которых три сестры Доброттини и другие дети из Камнелуна приходили в восторг, когда труппа Жиральди выступала в их городе.

Глава вторая

Сколько себя помнила Полисена, каждый год старик с девочкой приезжали в Камнелун накануне Пасхи и оставались там дней десять, давая представления каждый вечер на городской площади.

Они спали под портиком церкви, но если было еще холодно, то Виери Доброттини приглашал их на ночлег к себе в кладовые, где хранились товары и повозки, – она находилась на нижнем этаже дома, – и посылал им каждый вечер горячую похлебку и хлеб. Старая Агнесса всякий раз, готовя для них поднос, ворчала:

– Наш хозяин слишком доверчив! Оставить их одних посреди всего барахла! И даже не закрыть снаружи на ключ! А если исчезнет пара мешков с мукой или тюков с шелком?

Она не принимала возражений остальной прислуги, которая, как и хозяева, верила в порядочность циркачей. Хотя бы потому, что если власти прознают об их воровстве, то не позволят больше давать представления на городских площадях.

На это Агнесса мрачно возражала:

– Ага, в одно прекрасное утро власти найдут всех нас в своих постелях с перерезанным горлом!

Дело в том, что ей не нравились бродяги. Не нравились люди с развязной речью. А главное, ей не нравилось, что обе младшие девочки постоянно норовили убежать из-под ее бдительного ока и спуститься в кладовую, чтобы погладить необычных зверей, хотя все они были приручены и беспрекословно слушались хозяина и его маленькую помощницу.

– Это не исключает того, что у них полно вшей и блох! – ворчала Агнесса и вечером долго расчесывала волосы Ипполиты и Петрониллы густым гребешком, смоченным в горячем уксусе, и выкуривала ненавистных букашек из их одежды какими-то травами.

Одна только Полисена не наведывалась в кладовую – в отличие от сестер, она целыми днями была на уроках, и поэтому ей не довелось подружиться с Лукрецией и ее зверями. Но она восхищалась ею на площади и возвращалась снова и снова посмотреть представление, завидуя ловкости и уверенности, с которыми светловолосая девушка демонстрировала самые сложные и рискованные трюки.

Теперь-то она поняла, что Серафима имела в виду именно Лукрецию, когда сказала: «Ни одна девочка их хорошей семьи не стала бы демонстрировать всем свои ноги, будто дочка циркача».

Когда она это сказала? Только вчера? Полисене казалось, что прошла целая вечность.

В это время Лукреция с любопытством разглядывала поросенка.

– Он что-нибудь умеет делать?

– Что он должен уметь? Ест, спит, визжит и весит, как булыжник! – хмыкнула Полисена, которой надоело таскать его на руках.

– И ходить не умеет?

– Умеет. Но я боюсь, что он сбежит.

– Глупости! Дрессированный зверь не может сбежать!

– Но он-то не дрессированный.

– А чего ты тогда везде носишь его, как ребеночка?

– Мне его вчера подарила игуменья из Вифлеемского монастыря. Она сказала продать его первому же фермеру, что попадется на пути.

– Продай его мне. Это как раз то, что я искала для сатирического номера в салоне. Будет совсем нетрудно научить его роли. Свиньи – очень умные животные, ведь ты знаешь об этом?

Полисена кивнула с довольным видом, как будто это ее заслуга.

– Дай-ка мне его, – попросила Лукреция, протягивая руки. Полисена отдала с облегчением.

– Друзья! – воскликнула маленькая бродяжка, показывая поросенка своим зверям. – Познакомьтесь с новым коллегой. Смотрите не обижайте его. Будьте ему хорошим примером.

Звери глядели на нее внимательно, прямо в глаза, и ждали продолжения.

– Ланселот, отдаю его под твою опеку! – громко сказала Лукреция и запустила поросенка прямо в руки шимпанзе, который выскочил вперед и подхватил его, как мяч. Мартышка закрыла глаза одной рукой и разочарованно пискнула.

– Казильда, золотце мое, будь разумнее! – ласково произнесла хозяйка. – Нельзя же нянчить поросенка, который в два раза толще тебя. Подойди-ка, поцелуй меня!

Обезьянка запрыгнула к ней на шею и стала всячески ласкаться, а Ланселот с важным видом положил поросенка перед псом, медведем и гусыней, чтобы они со всеми удобствами могли его обнюхать.

– Видела? – обратилась Лукреция к Полисене. – Он уже полноправный член нашей компании!

– Сколько же ты мне за него дашь? – спросила Полисена, которая, как истинная купеческая дочь (точнее, бывшая дочь), не позабыла о деловой стороне вопроса.