Удав и гадюка - [39]

— Загнать в ловушку…

— Йева не умеет грамотно управлять даром, сама себя загоняет в ловушку, где Бестия жрет вурдалаков и возвращается на свой обыкновенный маршрут, — с негодованием заметил Горрон де Донталь.

— А почему вы не взяли облаву под свой контроль?

— Ее нелегко выследить, да и дела-дела, — развел с улыбкой руками Горрон.

— Понятно. Я с ней разберусь.

— Я бы не советовал связываться с Бестией. Она порой, по словам Йевы, проявляет некие зачатки разума. Безопаснее будет, Филипп, водить ее по лесам посредством вурдалаков, чем рисковать куда более ценным — нашими жизнями.

Филипп ничего не ответил, лишь нахмурился. Он знал, что Священный Крелиос долгие века благодаря защите Вороньих Земель существовал самобытно и отстраненно от всех внешних угроз и войн. И потому Горрон де Донталь прямому кровопролитию всегда предпочитал интриги.

— Горрон, а что у вас в Донте? Зачем демону понадобились эти земли?

— В Донте? — Горрон сделал вид, что задумался, а сам отвел взгляд и нахмурился. — Да ничего. Скалы да замок.

Старейшины еще некоторое время обсуждали новости. А чуть погодя Горрон отправился в тюремный блок, где в узилище уже два сезона жил колдун Суйгурия, с переломанными ногами и выбитыми зубами. Жил он в сытости и тепле. Слуги заботились о пленнике, а потому темница напоминала скорее покои изнеженной девицы. Пол устлали одеялами, окна закрыли гобеленами, а сам изможденный колдун кутал тело в теплые и добротные меховые вещи. У кровати покоилась стопочка прочитанных книг.

В силах искалеченного Суйгурии теперь было лишь ползать по камере от кровати к горшку и обратно, так что, когда поросший бородой колдун увидел вошедшего Горрона, он смог лишь расплакаться и вжаться в постель. Прервав страдания бедняги, герцог Донталь вернулся озадаченным. Он так мало знал о Юге, но то, что Горрон выяснил из крови мага благодаря дару мнемоника, убедило его, что он, оказывается, вообще ничего не знал.

— Разузнали что-нибудь интересное, Горрон?

— Погоди, Филипп. Надо, скажем так, переварить все увиденное до конца, — пробормотал еле слышно герцог Донталь.

В кабинете царил холод, а ближе к вечеру, когда стих ветер, Белый Ворон и вовсе распахнул окна, чтобы избавиться от сырости. Вошедшему и замотанному в шерстяной плащ Базилу Натифуллусу приказали отменить отъезд на конюшни, и Управитель, которого озноб пробирал даже сквозь теплые вещи, кивнул и вышел.

— Филипп, без детей твой замок снова превращается в морозный склеп. — недовольно дыхнул облаком пара изо рта Горрон де Донталь. — Прикажи затопить камины, пока я здесь.

— Хорошо, мой друг.

— Спасибо.

Когда слуги развели огонь в камине, и жар медленно расползся по комнате, Горрон де Донталь облегченно вздохнул. Хоть его тело и хорошо переносило холода, но душа настойчиво требовала тепла и огня.

Под треск поленьев Старейшины перебирали книги из библиотеки Филиппа. Вся литература про расиандский язык, культуру и обычаи Элейгии перекочевала на стол, чтобы отправиться в долгий путь вместе с герцогом в его суме. Увы, дар мнемоника хоть и позволял увидеть жизнь человека его глазами, но запомнить все, что знала жертва, было невозможно. Поэтому, дав задание портнихам подготовить износившиеся за полгода путешествия костюмы, Горрон лениво распластался на кушетке, подоткнул под голову подушку с вышитыми сребряными нитями воронами и стал читать. Читал все то, что Филипп считал важным и вкладывал герцогу Донталю в руки на нужной странице раскрытой книги.

— Те демоны очень сильны, Филипп, — рассуждал герцог. — Чтобы убить человека, маг с юга, обычно выходец из обеспеченной семьи, должен потратить больше двадцати лет на изучение Хор’Афа, освоить создание внутренних образов и методы концентрации на необходимом результате. Но то, что я увидел из крови деревенщины в Больших Вардах… То, что делал Пацель… Даже с годами их сила не иссякла, и мы ввязались поистине в опасную авантюру. Если наше вмешательство раскроют, Филипп, то, не смотря на все мое бессмертие, меня размажут кровавым пятном по стене. Потому что пусть я и не уязвим для прямой магии, но вполне почувствую удар поднятым магией камнем или бревном.

— ваше отсутствие не получится долго скрывать, Горрон. Когда Мариэльд вернется в особняк, она обязательно поднимет вопрос касаемо мертвого майордома, и все всё узнают.

— Она отправилась не в Ноэль, а в Лоракко. Амелотта пригласила ее к себе на пару зим. Так что до того момента, когда я встану рядом с тобой и получу титул «Безумца», у меня есть несколько лет.

— Тогда это упрощает дело, пусть и ненамного.

Горрон де Донталь промолчал, он со жгучим интересом рассматривал изображения Праотцов, богов Юга. Пальцем с агатовым перстнем он погладил изображенного точной рукой писаря бога Гаара, молодого мужчину-вампира.

— Удивительно… — тихо шептал сам себе под нос герцог Донталь.

— Что? — Филипп оторвал взгляд от карты юга полувековой давности, актуальной уже лишь отчасти.

— Когда я правил на заре Крелиоса, весь север верил в Созидателей, в dem’one. Мне поклонялись, как одному из них, подносили девственниц и красавиц на протяжении нескольких сотен лет в обмен на мудрое владычество. Крелиос процветал. Я был прозван Элроном Солнечным, что со старого языка означало «Солнечный Всеотец».