Ударная армия - [101]
Я увидел Манухина в коридоре сената, мы там были с Корзеневым, Семенов был, Сева был… Манухина я никак не ожидал здесь встретить… И когда рядом увидел Инну… Почему-то подумал, что это немка, нельзя же было представить, что студентка консерватории, москвичка идет по коридору сената, обходя груды фаустпатронов… Синие глаза… Умные. Спокойно смотрели на меня, когда Андрей сказал: «Сергей Васильевич, наконец-то я тебя изловил… Месяц бегаю за тобой, тешась благими упованиями… Во-первых, разреши поздравить с победой, дорогой мой. И, во-вторых, позволь представить… Старшая дщерь моя… вот, из Москвы… Всей доблестной Седьмой ударной понравилась («Папа…» — улыбнулась Инна), получила сто двадцать девять предложений руки и гвардейского сердца, но не желает оставить меня, старика, в одиночестве и треволнениях… Инесса Андреевна, урожденная Манухина, прошу любить и жаловать…»
Синие глаза были спокойны, улыбались… Она умница, Инесса Андреевна Манухина, она понимала, что отец сейчас волнуется, поэтому и говорит так, с усмешечкой, пожалуй, даже чуточку опасливой… Сказала: «Очень будем рады видеть вас на концерте, товарищ генерал… Разрешите пригласить вас от всей нашей бригады… В три часа. Папа, здесь, да?» Манухин сказал, что перед входом в сенат концерт дадут специально для штурмовых отрядов, член Военного совета приказал ансамблю дать концерт для штурмовиков, выведенных уже во второй эшелон…
Мы ушли из сената вместе с Манухиными… У подъезда стоял автобус, смотрели в окна женские и мужские лица, совсем не солдатские лица… Инна сказала: «Я буду очень рада вас видеть… Я давно знаю о вас… С сорок третьего года, мне писал папа… Он очень вас любит…»
А потом?.. Да, автобус уехал, и тут подкатил на «студебеккере» Егор Павлович… Подвел какого-то младшего сержанта, смуглого паренька… Чудак, нашел для меня этого славного Казаряна… «Сергей Васильевич, такой шоферюга — лучше меня! Не пьет, не курит, золотой парнишка, Сергей Васильевич! Самого лучшего из своей автороты отдаю от души, Сергей Васильевич!» Корзенев засмеялся: «Товарищ командующий, раз уж так гвардии старший лейтенант просит, придется уступить…»
Наверное, Казарян с Севой уже возвращаются…
Ну что ж, Сергей, держись…
Только больше всего на свете хочу, чтобы маршал сказал «да»…
(— Николай Семенович, как на Одере?
— На центральном участке вода без перемен — шестьдесят сантиметров. На левом фланге — двадцать. Ветер — один балл.
— Добро.)
Письмо перед боем писать — каторга.
Душа плачет, а писать надо…
Борзов, чуть посветлее стало над Одером, пристроился поудобнее в окопе рядом с ротным (спал еще Горбатов), листок бумаги приложил к трофейной офицерской сумке, чернильный карандаш подострил финкой.
Написал вот что:
«Лидонька! Ты за меня не бойся, ты в меня верь. Чувствую себя хорошо, как и все солдаты сейчас, потому что до победы теперь быстро дойдем, не зря ноги били в кровь. Лидонька! По тебе скучаю, по детям очень крепко, но скоро вас всех увижу и жить будем хорошо. Приснилась мне наша бригада, будто подхожу я к твоим станкам, погонялку сменить на 462 станке, а у тебя на полотне один брак, подплетины да близны. Я тебя ругаю, а ты заплакала, мне тебя жалко стало, косынка твоя, голубая, которую Анна Евстафьевна Коробова тебе подарила в тридцать девятом году, с косы твоей на пол упала, а я, дурак, на нее сапогами, в сапогах сам себе приснился, привык к сапогам за войну. А чем сон кончился — заспал, никак не вспомню. Приеду домой, погуляю недельку, пойду на фабрику. Руки зудят, Лидонька, это я тебе честно. По Шуе тоже крепко скучать стал, город у нас хороший и зеленый. У немцев кругом камень, душе без вольности. Ну, кончаю, Лидонька. Целую тебя крепко и наших маленьких. Твое письмо читал я Венеру, смеялись, как ты племяша от курева отучала. Дядя Коля приедет, скажи Толику, за курево будет давать на все свои дисциплинарные права, как у нас в армии солдаты говорят, рано ему еще табаком баловать. За Жанну я спокойный, девочка у нас всем взяла, в тебя удалась. Ей ответ напишу завтра, очень хорошее письмо мне прислала доченька, я тут показал Венеру, так он удивился, что в первом классе такой почерк уже красивый. Мы тут теперь, Лидонька, все за нашу Россию крепко гордимся. Видали тут в Германии всяких народов пленных концлагерных, глазам поперву страшно было глядеть, до чего их тут замордовали фашистские империалисты, арийцы поганые. Как русских увидят на дороге, так не знают, как сказать за свое спасение от верной погибели на чужой земле. Прямо мильоны людей! А немцы теперь своего Гитлера из души в душу кроют, когда припекло их, а раньше куда как им весело было, когда он к Сталинграду пер своими танками. Были честные, которые все понимали по сознательности, да их перевешал Гитлер да по лагерям измывался. Ну, кончаю, Лидонька! Твой всегда муж Николай.
19 апреля 45-го года в Германии тебе писал».
Закурил Борзов, посмотрел на листок — осталось местечко… Примета плохая — перед боем о своем счастье писать, но не удержался Борзов, меленькими буквами добавил:
«Недавно мне третий орден Славы лично большой товарищ вручил, поцеловал меня перед строем, и «ура» дал команду кричать. Венер тебе кланяется низко и просит тебе передать, чтобы ты за меня не переживала, подразделение у нас хорошее и потерь очень мало. Еще раз целую крепко. Николай».
Потрясающий военный роман, безоговорочно признанный классикой жанра. Страшная правда об одном из самых жестоких сражений Великой Отечественной. Кровавый ужас Восточного фронта глазами немцев.Начало 1942 года. Остатки отступающих частей Вермахта окружены в городе Холм превосходящими силами Красной Армии. 105 дней немецкий гарнизон отбивал отчаянные атаки советской пехоты и танков, истекая кровью, потеряв в Холмском «котле» только убитыми более трети личного состава (фактически все остальные были ранены), но выполнив «стоп-приказ» Гитлера: «оказывать фанатически упорное сопротивление противнику» и «удерживать фронт до последнего солдата…».Этот пронзительный роман — «окопная правда» по-немецки, жестокий и честный рассказ об ужасах войны, о жизни и смерти на передовой, о самопожертвовании и верности долгу — о тех, кто храбро сражался и умирал за Ungerechte Tat (неправое дело).
В книге испанского летчика Франсиско Мероньо, сражавшегося против франкистов в 1937–1939 годах и против немецко-фашистских захватчиков на фронтах Великой Отечественной войны, рассказывается об участии испанских летчиков в боях за Москву, Сталинград, на Курской дуге, а также об их борьбе в партизанских отрядах.Автор показывает и послевоенную мирную жизнь испанских летчиков в Советской стране, их самоотверженный труд на фабриках и заводах.
Роман опубликован в журнале «Иностранная литература» № 12, 1970Из послесловия:«…все пережитое отнюдь не побудило молодого подпольщика отказаться от дальнейшей борьбы с фашизмом, перейти на пацифистские позиции, когда его родина все еще оставалась под пятой оккупантов. […] И он продолжает эту борьбу. Но он многое пересматривает в своей системе взглядов. Постепенно он становится убежденным, сознательным бойцом Сопротивления, хотя, по собственному его признанию, он только по чистой случайности оказался на стороне левых…»С.Ларин.
Вскоре после победы в газете «Красная Звезда» прочли один из Указов Президиума Верховного Совета СССР о присвоении фронтовикам звания Героя Советского Союза. В списке награжденных Золотой Звездой и орденом Ленина значился и гвардии капитан Некрасов Леопольд Борисович. Посмертно. В послевоенные годы выпускники 7-й школы часто вспоминали о нем, думали о его короткой и яркой жизни, главная часть которой протекала в боях, походах и госпиталях. О ней, к сожалению, нам было мало известно. Встречаясь, бывшие ученики параллельных классов, «ашники» и «бешники», обменивались скупыми сведениями о Леопольде — Ляпе, Ляпке, как ласково мы его называли, собирали присланные им с фронта «треугольники» и «секретки», письма и рассказы его однополчан.
Борис Андрианович Егоров известен читателю по неоднократно переиздававшемуся роману-фельетону «Не проходите мимо», по юмористическим рассказам, по сатирической повести «Сюрприз в рыжем портфеле».На этот раз он выступает в новом жанре. «Песня о теплом ветре» — первое лирическое произведение автора. В ней рассказывается о комсомольцах, которые в 1939 году пятнадцатилетними подростками по призыву партии пошли в артиллерийские спецшколы, а потом воевали на фронтах Великой Отечественной войны.Эта книга о героизме, о патриотизме, о дружбе и о любви.Повествование ведется от лица героя — Александра Крылова, сначала слушателя спецшколы, а потом командира артиллерийской батареи.
Он вступил в войска СС в 15 лет, став самым молодым солдатом нового Рейха. Он охранял концлагеря и участвовал в оккупации Чехословакии, в Польском и Французском походах. Но что такое настоящая война, понял только в России, где сражался в составе танковой дивизии СС «Мертвая голова». Битва за Ленинград и Демянский «котел», контрудар под Харьковом и Курская дуга — Герберт Крафт прошел через самые кровавые побоища Восточного фронта, был стрелком, пулеметчиком, водителем, выполняя смертельно опасные задания, доставляя боеприпасы на передовую и вывозя из-под огня раненых, затем снова пулеметчиком, командиром пехотного отделения, разведчиком.