Удар по своим: Красная Армия: 1938-1941 гг. - [52]
«Два Якова» не хотели уступать друг другу. Они нередко вставляли «палки в колеса» друг другу, причем Фишману, в силу его служебного положения начальника над Авиновицким, делать это было легче. Доходило до того, что вопрос вставал ребром: «или он, или я». Нередко высшему руководству РККА приходилось их разводить. Как это случилось в 1928 г., когда наркомвоенмор Ворошилов поручил разобраться в их взаимоотношениях члену РВС СССР Р.А. Муклевичу. Добавим, что представители Центральной Контрольной комиссии партии также с ними разбирались по своей линии. Пострадавшим, как правило, оказывался Авиновицкий — в
1930 г. его даже уволили в запас. Но на «гражданке» Яков Лазаревил не пропал — такие кадры на дороге не валялись, и ему сразу же дали должность декана факультета МВТУ, учитывая его педагогическое образование, опыт руководства военно-химическими учреждениями и предыдущую работу в Управлении военно-учебных заведений РККА.
Приведем некоторые документы, находящиеся в личном деле корпусного комиссара Я.Л. Авиновицкого. Их комментировать нет нужды, своими деталями и подробностями они передают дух, атмосферу и дыхание своего времени — времени, когда страна и армия находились на большом марше, когда в партии утверждались единомыслие и сплошной «одобрямс».
СССР
>1
ЦГКА — Центральный Государственный архив Красной Армии.
>2
ЦГАОР — Центральный Государственный архив Октябрьской Революции.
>3
Это надо понимать так: Вацетис был полковником, командиром одного (5-го Земгальского) из латышских стрелковых полков, входивших в состав русской армии. — Н. Ч.
>4
В ЗабВО А.М. Битте служил с мая по декабрь 1937 г. — сначала в должности начальника политического управления, а с июля 1937 г. — члена Военного совета.
>5
ОПК — окружная партийная комиссия.
>6
ОРПО — отдел руководящих политорганов.
>7
ПУСКВО — политуправление Северо-Кавказского военного ок
руга.
>8
ВТ — военный трибунал.
>9
АЧК — Азово-Черноморский край.
>10
КЩб) Б — Коммунистическая партия (большевиков) Белоруссии.
>11
ДПЗ — дом предварительного заключения.
>12
Плавнек в 1937 г. судил: в качестве председателя суда — комкора М.Я. Германовича, в качестве члена суда — комкоровИ.И. Гарькавого и Н.А. Ефимова, комдива М.М. Ольшанского.
>13
Если исходить из этих слов Я.Г. Индриксона, то его запирательство, т.е. сопротивление следствию и отказ признать себя виновным в инкриминируемых ему преступлениях, длилось почти пять месяцев. — Авт.
нквм
Начальник Военно-морских Сил РККА и член Реввоенсовета СССР
27 июля 1928 г.
№ 01/137с
секретно
Народному комиссару по военным и морским делам тов. Ворошилову
Возвращая при сем переписку по делу Фишман-Авиновицкий, докладываю: поскольку мне позволяли время и обстановка (значительная часть заинтересованных лиц находятся в отпусках) я разобрался в порученном мне Вами деле. Я имел продолжительный разговор с тт. Фишманом, Авиновицким, Индриксоном*, а также с представителями ЦКК, занимавшимися этим делом, ознакомился со многими документами и пришел к следующему заключению:
1) Все «принципиальные» разногласия между тов. Фишманом и т. Авиновицким в их взглядах на постановку военно-химического дела сводятся к тому, что т. Авиновицкий желает и впредь сохранить за возглавляемыми им военно-химическими курсами то руководящее значение, которое они имели в химическом деле до образования Химического управления. Тов. Авиновицкий считает, что курсы являются не только учебным учреждением, но и научно-исследовательским и поэтому установка т. Фишмана, что нужно научно-исследовательскую работу сосредоточить в Химическом институте*, неправильна; также неправилен перевод некоторых специалистов, работавших ранее в лаборатории курсов, в лаборатории института и Химического управления.
2) Попутно выявилась разница во взглядах на организацию химического дела. Фишман считает, что все химическое дело должно быть сосредоточено в руках Химического управления, т. Авиновицкий это оспаривает и полагает, что т. Фишман должен только снабжать армию химическим имуществом, а вопросы учебно-боевой подготовки должны находиться в руках инспекции ГУРККА.
3) На почве вышесказанного и возникли чрезвычайно острые личные трения между указанными товарищами, причем т. Фишман выявлял тут больше активности, чем т. Авиновицкий. Все дело о знаменитом «плагиате» притянуто т. Фишманом за волосы для того, чтобы опорочить т. Авиновицкого. Тов. Фишман, как начальник управления, чрезвычайно активен, вкладывает очень много сил и энергии в порученное ему дело, но вместе с тем излишне мелочен и самолюбив.
4) Тов. Авиновицкий очень сильно скомпрометирован поднятым против него т. Фишманом делом, так как решение ЦКК, особенно пункт, предлагающий ему возвратить спецам неправильно полученный гонорар за чужой труд, известен в химических кругах и комментируется не в пользу т. Авиновицкого. Кроме того, его взгляды на роль Химического управления расходятся с постановлениями Реввоенсовета.
Конкретные предложения:
1) Принципиальная сторона вопроса должна быть разрешена в пользу т. Фишмана. Курсы — это учебное заведение, а не научно-исследовательское. Научно-исследовательская работа, т. Фишманом совершенно правильно концентрируется вокруг Химического института.
Герои этой удивительной книги – те командиры Красной Армии (представители ее элиты, высшего звена комначсостава), кто, будучи незаконно репрессирован в 1930-е гг., тем не менее вышел на свободу из тюрем и лагерей НКВД в 1939 – 1941 гг., перед началом Великой Отечественной войны: К. В. Рокоссовский, К. А. Мерецков, М. П. Матер, В. А. Зайцев, А. В. Горбатов, К. Н. Галицкий… Привлекая уникальные архивные документы, автор, известный военный историк Н. С. Черушев, раскрывает перед читателем трагизм и величие людских судеб.
Эта книга расскажет о повседневной жизни военной элиты Красной армии в нелегкое время первой половины XX века. За фасадом видимого благополучия терялись человеческие судьбы, происходили трагические события. На страницах книги читатель найдет уникальную информацию о различных этапах служебной деятельности советских военачальников, о их любовных историях и подлых доносах, о страданиях в годы Большого террора.
Военный историк Н.С.Черушев занимается темой репрессий в Красной Армии свыше 40 лет. Еще молодым офицером он увлекся сбором материалов, а затем интенсивно работал в центральных и местных архивах, в обществе "Мемориал" и его региональных отделениях, в архивах военных академий; по названной проблеме им выпущены две книги, опубликовано множество статей.В новой книге автор рассказывает о трагических судьбах нескольких десятков первых лиц Красной Армии и Флота, среди которых М.Н.Тухачевский, Н.Э.Якир, И.П.Уборевич, В.К.Блюхер, А.И.Егоров, Я.И.Алкснис, П.Е.Дыбенко, А.В.Горбатов, А.А.Свечин, Г.Д.Гай, Я.К.Берзин, Ю.В.Саблин и другие.
Новая книга Н.С. Черушева повествует о судьбе Иоакима Вацетиса. Начав службу простым солдатом русской армии, этот латышский паренек дослужился до звания полковника, а затем, приняв революцию, стал Главнокомандующим вооруженными силами РСФСР.На основе многочисленных архивных источников автор рассказывает о взлетах и падениях латышского стрелка Вацетиса, особенно подробно описана его карьера в Советском Союзе и обстоятельства трагической гибели.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?