Удар молнии - [14]

Красноречивым свидетельством борьбы Маклолина со своими неуступчивыми жильцами был также грязный и до дыр протертый линолеум в холле, немытые окна на всех этажах, расшатанные перила и обнаженная проводка. «Да, любому из жильцов, — подумал Карелла, — достаточно просто позвонить в аппарат уполномоченного по правам человека». Он обменялся взглядами с Хейзом, тот мрачно кивнул. Маклолин остановился у квартиры три "а", пошарил в карманах в поисках ключа, отпер дверь и попеременно посмотрел сначала на одного полицейского, потом на другого, словно пытаясь путем такого беглого осмотра определить характер обоих.

— Слушайте, у меня много дел, — сказал Маклолин. — Если я оставлю ключи, вы и вправду вернете их?

— Честное скаутское, — с кислым видом сказал Хейз.

— Моя контора на Бауэр-стрит, — уточнил Маклолин, протягивая ему ключи. — Впрочем, вы и так знаете, вы ведь звонили мне туда. В случае претензий со стороны родственников девушки я не несу ответственности за тот ущерб, который вы можете нанести.

— Мы будем аккуратными, — сказал Карелла.

— И не забудьте вернуть ключи.

— Не беспокойтесь, все будет в порядке.

— Да уж, надеюсь, — с этими словами, покачивая головой, Маклолин начал спускаться.

— Миляга, — усмехнулся Карелла.

— Да, замечательный человек, — откликнулся Хейз, и они вошли в квартиру.

Как Дженни и говорила, квартира оказалась побольше, чем в новых городских домах. Сразу за входной дверью был просторный холл, а за ним внушительных размеров гостиная. Квартира казалась еще больше оттого, что мебели в ней было не много — обычное, в общем, дело, когда учишься на стипендию. У одной стены был диван, рядом с ним два складных стула.

Напротив — окно во всю стену, сейчас через него в комнату потоками вливался свет октябрьского солнца. Под окном были расставлены горшки с цветочными растениями. Хейз потрогал землю: похоже, давно не поливали.

— Ты ведь не думаешь, что Маклолин так же сильно хотел, чтобы она съехала отсюда? — обратился он к напарнику.

— Да нет. Уж не знаю, кто ее повесил, но человек это довольно сильный.

— Ну, жирный еще не значит слабый.

— А что, тебе он показался убийцей?

— Нет.

— Но что-то в нем все-таки есть.

— Пожалуй. И уж точно он из кожи вон лезет, чтобы выпихнуть всех отсюда.

— Надо бы сделать пару звонков, пусть за ним посмотрят. Не хочется мне отпускать этого сукина сына.

— Ты никого не знаешь в мэрии?

— Я — нет, но, может, Ролли Шабре знает.

— Может быть.

Речь шла о помощнике городского прокурора, с которым раньше обоим приходилось иметь дело. Они меряли шагами комнату, ничего особенно не ища, скорее, просто принюхивались, как животные на воле, когда попадали в незнакомое место. Формально преступление было совершено не здесь: формально оно было совершено в четырех милях отсюда, где на фонарном столбе было обнаружено тело. Но ведь высказал же медэксперт предположение, что девушку убили в каком-то другом месте и только потом перенесли сюда. Стало быть, нельзя исключить возможности, что убили ее здесь, в этой квартире, хотя, на первый взгляд, не видно никаких следов насилия. И все же оба задавались невысказанным вопросом. Хейз, наконец, озвучил его:

— Думаешь, надо вызвать специалистов? Пока мы тут не перевернули все вверх дном?

Карелла подумал.

— Совершенно не хотелось бы притрагиваться к тому, что может оказаться вещественным доказательством, — добавил Хейз.

— Да, наверное, так будет лучше, — и Карелла пошел к телефону. Поднимая трубку, он обернул ладонь носовым платком, а набирая номер подвижной группы по расследованию преступлений, вставил в мембрану тупой конец карандаша с ластиком.

Эксперты прибыли через двадцать минут. Встав посреди комнаты, они, на манер Хейза с Кареллой, принялись просто озираться и принюхиваться, как бы привыкая к атмосфере. Карелла и Хейз ни к чему не прикасались, даже на стул не присели, и стоять продолжали на том месте, откуда Карелла звонил.

— До нас здесь никого не было? — спросил один из экспертов.

— Никого, — ответил Карелла. — Для точности, мы здесь около получаса.

— Я имею в виду никого, кроме нас с вами.

— Да-да, я понял.

— Трогали здесь что-нибудь? — спросил второй эксперт.

— Только дверную ручку снаружи.

— Так что нам работать по полной программе? — спросил первый эксперт. — Пробы пыли? Пробы воздуха? По схеме 12-95, — он улыбнулся напарнику.

— Или, может, 13-50? — тот вернул улыбку.

— Мы не уверены, что преступление было совершено здесь, — сказал Карелла.

— Так какого же черта вы нас вызвали?

— Но это не исключено.

— Ладно, тогда пройдемся по верхам, — предложил второй эксперт.

— По-быстрому, — сказал первый. — По верхам, но основательно. — Он приложил палец к кончику носа, как бы поясняя, что имеет в виду.

— Дай-ка им лучше перчатки, — порекомендовал второй.

Первый вытащил две пары нитяных перчаток и протянул Карелле:

— Это на тот случай, если решите заняться исследовательской работой.

Карелла с Хейзом под бдительным присмотром экспертов натянули перчатки.

— Ну что, поехали, — сказал второй, и вместе с напарником отправился вниз к машине за инструментами, которые могли бы понадобиться при осмотре.

Карелла и Хейз разглядывали стоящие на каминной решетке напротив дивана спортивные трофеи Марсии Шаффер — серебряный кубок, серебряное блюдо, несколько медалей — все со школьных времен. Из гравированной надписи на блюде следовало, что три года назад Марсия побила рекорд штата по бегу. Тут же стояла фотография в рамке. На ней была изображена пара, скорее всего, родители девушки, и это напомнило Карелле, что он еще не позвонил в Манхэттен, штат Канзас. А надо бы, и поскорее. Хотя никакой радости этот звонок никому не доставит.