Удача близнецов - [80]

Когда завтрак прикончили, мэтресса, поблагодарив хозяйку, предложила, не откладывая, пойти в хранилище находок, осмотреть найденные ею сокровища.

Хранилище было устроено во дворце Солнца, который и сам по себе был шедевром старой чаматланской архитектуры. Дворец располагался слева от большой пирамиды в конце долины, справа же уступами поднимался дворец Луны. Показывая на эти строения, Чампа сказал (главным образом для Стефано):

– Когда тлатоани приезжал сюда, то привозил и всю свою семью. Тлатоани и взрослые принцы поселялись во дворце Солнца, а их жены, дочери и маленькие сыновья – во дворце Луны. Каждые три дня одна из царских жен поднималась на вершину большой пирамиды, где царь вступал с ней в близость на алтаре Уициля-Пототля. Незавидная судьба ждала зачатых таким образом детей – они предназначались в жертву… Потому многие царские жены ели смолу звездчатой травы, чтобы не забеременеть. Но если женщину ловили на этом, то и ее могли принести в жертву.

– Жестоко, – вздохнул Стефано. – Как здесь вообще люди не вымерли, с такими-то обычаями?

– Это было непросто, – грустно усмехнулся старший паладин. – Древние боги что-то делали для людей, только если им приходилась по нраву жертва. В ранние времена человеческие жертвоприношения совершали только в случае крайней необходимости, когда случалось что-нибудь ужасное: долгая засуха, извержение вулкана, эпидемия… Потом древние боги вошли во вкус и к тому времени, когда из-за моря пришло Откровение, жертвы требовались по любому поводу. Даже просто чтоб разгневанные боги не наслали ту же эпидемию. По ступеням этой пирамиды стекло немало людской крови, я до сих пор это чую.

Стефано тоже чуял. Это была не мертвотная вонь магии крови, но что-то очень похожее. Так воняло в местах демонических культов, и в общем-то древние боги мартиниканцев и были демонами, в большинстве своем – злыми. Было еще небольшое число высших фейри, не требовавших кровавых жертв. Но здесь, в Цинцичин, им никогда не служили.

Дворец Солнца, превращенный в хранилище разных древностей, охранялся целым отрядом стражников, но мэтрессу Росетти и паладинов пропустили без вопросов.

В первом же зале оказалось великое множество древних статуй. Чампа бегло оглядел их:

– Тут ничего особенного. Изображения тлатоани. Причем никак не соответствующие их настоящим обликам, видишь, Стефано – все одинаковые.

И верно, лица статуй были словно по одной форме сделаны.

– Мы сюда снесли наименее ценное, – кивнула Паола. – Во втором зале поинтереснее – резные плиты с разными сюжетами, куски мозаик… что уцелело от разрушенных храмов. Ваш предок Клемент очень постарался, так что мы смогли собрать только несколько мозаик целиком, остальное – фрагменты.

В третьем зале были собраны статуэтки, вазы, светильники, маски, вырезанные из камня. Здесь, в отличие от двух предыдущих залов, было много народу. Люди ходили от полки к полке, от стеллажа к стеллажу и внимательно осматривали предметы. Мэтресса пояснила:

– Камнерезы. Изучают древние приемы, да и просто вдохновения набираются. Сейчас ведь мода пошла на здешнюю старину, много изделий продают и в Фарталью, и даже за границу.

Она сняла с пояса мешочек, вынула из него кольцо с ключами и отперла дверь в следующую анфиладу залов:

– Здесь уже большие ценности, сюда пускают только со стражей и по пропуску, который надо подписывать у градоначальника… Тут золото, серебро и бронза с раскопок. Сеньор Стефано, вокруг Цинцичина в ущельях много гробниц древних тлатоани… Большинство разграблены еще двести-триста лет назад, но нам повезло в ущелье Уильцин найти большой погребальный комплекс, совершенно нетронутый! Примерно тысячелетней давности погребения.

Чампа заинтересовался:

– Династия Уицотль, судя по времени?

– Трудно сказать, сеньор Чампа, – Паола толкнула двустворчатую дверь. – Если судить по найденным там монетам, то да. Куантепекские, самые ранние. По времени для Уицотль подходит, конечно, тем более что до сих пор их погребений не находили. Но ведь старые монеты могли положить и в более поздние погребения как сокровище или дар для богов.

– Могли, – согласился старший паладин. – И так обычно и делали.

Стефано спросил:

– Но наверное не только по монетам можно судить по возрасту погребений? Туда ведь клали украшения, какие-то еще предметы… Они же тоже имеют определенный стиль эпохи.

– Конечно, сеньор, – кивнула мэтресса. – Я лично считаю, что все-таки это династия Уицотль, но сеньор Чампа сможет сказать точнее, прочитав древние письмена. По крайней мере мы узнаем имена погребенных и описание их деяний, и соотнести их с хрониками будет уже нетрудно.

В зале, куда они только что зашли, паладины сразу почуяли магическую охрану. Везде были развешаны сторожевые амулеты, и если бы сюда проник кто-то, не имеющий особого ключа, каким Паола Росетти открыла двери, то стража дворца бы тут же услышала страшный трезвон. Вдоль стен здесь стояли простые деревянные столы с разложенными на них предметами из золота, серебра, меди и бронзы, над каждым столом крепился светошарик.

– Сколько золота! – восхитился Стефано. – И это всё из одной гробницы?