Удача близнецов - [79]

Ночь действительно оказалась очень холодной, Стефано замерз даже несмотря на жаровню и два шерстяных одеяла. Чампа, по всей видимости, тоже, потому что разбудил младшего товарища на рассвете и сказал:

– Идем на площадку, помашемся на мечах, погреемся.

Стефано отказываться не стал – во-первых, и правда, так можно отлично согреться, во-вторых, Ринальдо Чампа, по его мнению, был лучшим из всех мастеров боя на мечах, каких знал Стефано.

Он, конечно, проиграл, но продержался довольно долго, целых десять минут. Чампа подождал, пока тот отдышится, и спросил:

– Ошибку объяснять или сам понял?

– Понял, сеньор Ринальдо, – сказал Стефано. – Давайте еще попробуем.

Второй раз на тот же трюк Стефано не попался, зато попался на другой, еще незнакомый. Но Чампа его похвалил:

– Очень хорошо. Ты почти увернулся.

– Так ведь – «почти». А не увернулся, – вздохнул Стефано. – Вот как у вас это получается? Каждый раз вы что-нибудь новенькое используете.

– Фантазия, Стефано, – улыбнулся Ринальдо. – И опыт, конечно. Но и ты для своего возраста очень хорош. Еще до Корпуса серьезно учили, да?

– Да. Что я стану паладином, я решил еще в тринадцать, потому и учили меня боевым искусствам намного основательнее, чем моих братьев.

– Странное решение для сына такого знатного семейства, – сказал Чампа, искоса глянув на Стефано. – Насколько мне известно, в Дельпонте, как и в Плайясоль, паладинство считается уделом бастардов.

– Так я и есть бастард, просто это никогда не говорилось прямо, – вздохнул Стефано. – Грязная история. Мама вышла замуж за наследника Альтиери, мои старшие брат и сестра родились в законном браке… Потом вдруг дед… старый Альтиери, я имею в виду, влюбился в собственную невестку и начал ее домогаться. И заставил… Отец… муж матери, узнал об этом, только когда старый Альтиери умирал – на смертном одре тот в грехе сознался. И не для очищения души, а, думаю, чтобы отцу больно сделать, не любил он его, и сильно.

– То есть… достоверно неизвестно, бастард ты или нет, – прищурился Чампа. – И по крови точно не проверишь, кровь-то та же самая… Твой дед не мог быть уверен – сын ты ему или внук.

– А какая теперь разница? – пожал плечами Стефано. – Отец меня любить от того не перестал, а в паладины я сам захотел. Подумал, что так будет правильно... Покажите лучше этот трюк, как вы это делали?

Чампа показал, и Стефано попробовал сам повторить. И даже получилось.

Тут с нижнего яруса хозяйка позвала гостей на завтрак, а пока они умывались, оказалось, что и мэтресса Паола Росетти вернулась, успела к завтраку.

Мэтресса Росетти оказалась анконьянкой лет пятидесяти с небольшим, типичной для анконцев внешности – высокая, светлокожая и светловолосая, изящного сложения, притом с мускулистыми руками. Видно было, что ученая мэтресса не ленится помахать лопатой и поворочать камни на своих раскопках наравне с рабочими.

– Рада с вами познакомиться, сеньор Чампа, – сказала она, поклонившись. – Наслышана. И надеюсь, что вам и самому будет интересно глянуть на наши находки.

– Само собой, мэтресса Паола, – Чампа тоже поклонился. – Моему товарищу Стефано тоже будет любопытно посмотреть.

– Вас интересует чаматланская старина, сеньор Альтиери? – мэтресса посмотрела на Стефано с уважением. – Вы ради этого перевелись сюда?

– Перевелся по другой причине, но старина интересует, и очень, – Стефано не стал заострять внимание на некоторой бесцеремонности ученой мэтрессы. Все-таки люди науки и искусства частенько не заморачиваются на соблюдение тонкостей этикета и приличий. – Здесь, в Мартинике, прошлое и настоящее переплетены очень причудливо, и для паладина знание здешней истории будет не лишним.

Тут вмешалась хозяйка (поняла, видимо, что разговор грозит зайти в глубокие научные и философические дебри, а тем временем завтрак остынет), и предложила перейти к трапезе.

Завтрак оказался так же хорош, как и ужин. Подали лепешки-тако с разными начинками, рагу из бобов с мясом, рубленые овощи, запеченные на глиняной плоской сковороде, и атолле с шоколадом и перцем. Во время завтрака Стефано наблюдал за мэтрессой Паолой и пришел к выводу, что это типичная ученая, полностью увлеченная своим делом, что она уже очень давно приехала в Чаматлан и успела врасти в эти края, и что она не замужем. Последнее было даже странным – здесь, из-за того что все родственны друг другу, не упускали возможности влить в свой клан свежую кровь. Браки с людьми из других царств Мартиники не приветствовались, а вот с людьми из-за моря – совсем наоборот. Но мэтресса Паола не была замужем и не имела здесь детей, судя по тому, что на ее руках не было ни одной татуировки. А ведь даже у старшего паладина Ринальдо Чампы на левой кисти имелась тонкая волнистая линия, означавшая, что у него есть дочка – успел стать отцом до того, как сделаться паладином, как по здешним обычаям и полагалось.

Впрочем, когда Стефано пригляделся к мэтрессе внимательнее, то и загадка разрешилась – на ее шее на шнурке рядом с акантом из лазурита висело обручальное кольцо. По анконским обычаям обручальное кольцо после смерти супруга полагалось носить именно так. Видимо, мэтресса была однолюбкой и после смерти мужа с головой ушла в науку.