Учитель драмы - [5]

Я сделала глубокий вдох, наполняя диафрагму. Горный воздух был гораздо свежее, чем в Катскилле. Там все время пахло выдержанным сыром, и каждое лето на протяжении трех лет, что мы там жили, плесени становилось все больше.

На кофейном столике лежала стопка, содержавшая все, что читала Мелани: помятый экземпляр мемуаров очередной счастливой разведенки, под ним – «Селестинские пророчества»[5] – символ стремления к высокому. Еще я обнаружила глянцевую брошюру для женщин «60 секс-советов» (Мелани, видимо, очень старалась угодить) и номер кулинарного журнала Марты Стюарт (для поддержания образа хорошей хозяйки).

На ярлычке было написано: Мелани Эшворт.

Я забрала телефон у спящей Китти и вбила имя Мелани в поисковую строку.

К счастью для меня, Мел была интернетным эксгибиционистом. Нулевой уровень приватности, так что любой человек на этой планете мог восхититься салатом эскариоль, который она ела на ужин, или почитать о том, что ее муж постоянно надевает на дочку одежду задом наперед, «ЛОЛ». Я нашла фото, где она демонстрирует браслет с бриллиантами, а муж целует ее ключицы. Подпись была еще отвратительней, чем изображение: «Подарок на Рождество от Виктора, который сумел заработать во время худшего экономического кризиса за последние семьдесят лет! #счастливчики #спасиботебе #блестяшки»

Я набрала в поисковике «Виктор Эшворт» и нашла резюме #любимогомужа. Он работал в компании «АКА Файненшл Гаранти Корпорейшн» в Нью-Джерси, которая занималась чем-то, что называлось «страхование муниципальных облигаций». До этого – в «АКА Менеджмент ЛЛСи». Еще раньше – в «АКА Кэпитал Холдингс».

Мелани вернулась, еле-еле волоча ноги в своих золотых блестящих мокасинах.

– Это было о-о-очень медленно, – сказала она так громко, чтобы работник отеля, шедший за ней с подносом, точно услышал. – О нет, вы так долго ждали, что она заснула!

Мы обе посмотрели на Китти. Она тихонько посапывала, держа во рту большой палец.

– Так мило, – проворковала Мелани. Она прижала руку к сердцу. Жест был выверенный, но не вполне искренний.

Я поставила сумку на шезлонг и стала рыться в ней в поисках кошелька.

– Сколько там вышло?

В ее глазах появилась растерянность. Я чувствовала, что она пытается все взвесить: просчитать примерную стоимость транзакции и решить, может ли этот обмен денежными средствами скомпрометировать нашу зарождающуюся дружбу.

Следующую минуту мы провели, соревнуясь в учтивости, – мы обе «настаивали» и били себя кулаками в грудь, демонстрируя серьезность намерений – но Мелани была бескомпромиссна. Она передала мне запотевший бокал с маргаритой и сказала, что я достаточно компенсировала расходы, согласившись выпить с ней средь бела дня.

Я убрала кошелек и продолжила блефовать, удваивая ставки.

– Ну, тогда ты должна позволить мне угостить Габриэллу мороженым.

Туча, закрывавшая собой солнце, притягивала все больше облаков. Небо стало похоже на бетонный пол в бассейне.

– Нравится книга? – спросила я, указывая на потрепанные «Селестинские пророчества».

Мелани смущенно поправила волосы.

– Я пока только начала. Сложно найти время на чтение, когда у тебя дети.

На этот случай у меня были слова поддержки – сказала, что сама не читала ничего длиннее «Трех поросят» уже пару лет. В это время я упорно старалась не смотреть на лежащий рядом смартфон: вот что действительно занимало все ее время.

Я решила сказать ей ни в коем случае не бросать. Может, повторить пару фразочек из рецензий, которые я прочла в интернете, когда она отходила. Вот только не была уверена, что смогу составить длинную речь из этих трюизмов нью-эйджа. «Знай свои слабые стороны», – всегда говорили в университете.

Она подняла обе руки, как будто защищаясь.

– Я знаю, что ты собираешься сказать. «Это изменит твою жизнь». Я знаю. Я ее читаю. Когда могу… Когда есть время.

– Боже. Почему ты решила, что я так скажу?

Мелани стерла невидимую капельку солнцезащитного крема со своей руки.

– Это одна из тех книг, про которые все всегда спрашивают, читала ли ты ее.

– Обычное дело, – сказала я. – Это как «Клан Пещерного Медведя»[6]. Или «Дзен и искусство ухода за мотоциклом»[7].

Мелани на секунду замолкла, а потом посмотрела на меня: сама понимаешь.

– Так, значит, ты тоже из Вудстока? – спросила она.

– Катскилл. Ну и как он на твой вкус – этот список чтения?

Мелани заерзала в кресле. Она выглядела как человек, который скорее умрет, чем выскажет «неправильное» мнение.

– Мне просто не нравится, что эти книги стали чем-то типа…

Я почувствовала, что она колеблется.

– Секретного рукопожатия? – предположила я.

– Или теста, который обязательно надо пройти. Пока ты не делаешь постоянные отсылки к этим книгам, никто не захочет тебя по-настоящему узнать.

– Казалось бы, Вудсток! Все должны быть такими открытыми…

– Да! – воскликнула она. – Петь вместе «Кумбайя» и все такое.

– Ага-ага, «почувствуй ритм, сверни косячок».

– Ха-ха. Но нет. Тут совсем не как в Нью-Джерси. Когда мы с Виктором переехали в Саммит, весь район пришел познакомиться. Нам принесли столько комнатных растений и пирогов, что мы не знали, куда их девать. Здесь все совершенно иначе. Я даже своих соседей не знаю.