Учитель афганского - [40]

Олег был несказанно удивлен тем, что его скромная персона вызывает столь необоснованный интерес. Когда их пригласили в комнату, он слегка притормозил Вернигор за руку и шепотом спросил:

— Что ты там про меня наболтала?

— Сказала, что ты Фантомаса поймал, — засмеялась она.

В комнате, где их усадили рядышком на самое почетное место на диван, находился и отпрыск лет двенадцати, двоюродный брат Светы по имени Коля.

— А у вас пистолет есть? — сразу спросил Коля, за что удостоился укоризненного взгляда матери.

— Сейчас все будет готово, и за стол сядем, — сказала Ольга Сергеевна.

— Тетя Оля, это я виновата. Я думала, мы дольше добираться будем, а мы быстро дошли.

Олег не знал, что и думать. Он никак не мог решить, сердиться или нет на Светлану за ее выходку. Вообще-то, он считал, что это не совсем порядочно с ее стороны. Выходит, как если б он сам в гости напросился. А он и в столовой мог поесть. К тому же, Ольга Сергеевна, глянув на них, окончательно его добила, неожиданно заметив:

— А хорошая пара из вас получится.

Родственницы засмеялись одинаковым смехом.

— Мойте руки и на кухню, — шутливо приказала Ольга Сергеевна.

Когда она вышла, Олег тихо спросил у Светы:

— Может мне лучше слинять?

— Иди мой руки, Шипилин, — делая строгий вид, повторила она.

Провожать вызвался Коля. Когда Шипилин снял пиджак, мальчишка с восхищением узрел табельный пистолет в кобуре.

— Ух, ты, — вырвалось у него. — А вы Калмыка с этим пистолетом брали?

— А ты откуда знаешь?

— Тетя Света про вас все время рассказывает. Жалеет вас.

— Что???

— Говорит, что вы сирота. Приглядеть за вами некому.

— Запомни, Коля, сирота бывает в пять лет, но никак не в двадцать четыре. В двадцать четыре ты уже мужчина.

— А в 12 лет бывает сирота?

— А что такое?

— У меня папу убили.

В глазах пацаненка возникла взрослая грусть. Олег сразу оценил и отсутствие хозяина дома, и фотографию в рамочке, увидев которую сразу почувствовал неладное. Погладил пацаненка по голове, чувствуя, какая же хрупкая эта штука, вихрастая детская головка.

В коридоре он перехватил Свету с салатом в руке и, извинившись, спросил, что случилось с хозяином дома.

— Убит при Марше.

Имелся в виду Марш миротворцев, когда 309 колонн вошли и рассекли территорию России на сектора контроля.

— Он что был военным?

— Нет, инженер. Вышел к трассе с протестующим плакатом, а миротворцы стали стрелять из пулеметов. Ты, что не знал, что во время Марша погибло много людей? Только, пожалуйста, при тете ни слова, а то она опять плакать будет.

Они посидели на кухне, где давно не пивший Олег изрядно захмелел. Коля бегом носил ему из комнаты все новые рисунки, на которых преобладали киборги в космосе. Мальчишка бредил новой голливудской эпопеей.

Наконец, пришло время откланяться.

Когда они вышли на улицу, он хотел высказать ряд справедливых претензий, в частности касающихся того, что нельзя без предупреждения приглашать в гости, но все гневные слова вылетели у него из головы, когда она взяла его под руку и доверчиво прижалась.

— Проводишь меня, а то я хоть и в милиции работаю, изрядная трусиха.

Наверное, он действительно выпил лишнего, поэтому согласился.

Они поймали машину и поехали в новые квартала. Во время езды Олега окончательно развезло, и когда они прощались в подьезде, стены плясали вокруг него кадриль.

Он хотел пожать девушке руку, но та вдруг чмокнула его в щеку и, грустно спросив: «Ну почему ты такой, Шипилин?» умчалась на лифте.

Олег добрался до дома таким уставшим, каким не был даже во время институтского первенства по боксу. Так может утомить только общение с женщиной. Кому может и приятно, а ему все равно, что вагон разгрузить.

Он проснулся в пять утра, обнаружив себя вместо постели на кухне. Рука его сжимала кружку с давно остывшим чаем.

Он жадно допил ее, испытывая чувство, как если бы в горле до этого изрядно поработали наждаком, загасил свет и пошел спать.

До начала рабочего дня оставалось два часа.

Гюлли

Группа двигалась по утоптанной до крепости камня улочке, вплотную прижимаясь к дувалу. Впереди сержант Бакстер, за ним Кейбл, Канн, Карадайн, Стас. Фарклоу шел последним, слегка поотстав. Снайпер как всегда замыкал.

Улица была пустынна, но в Афганистане ни в чем нельзя быть уверенным. Особенно после предыдущей заварушки.

У одной из наиболее убогих саманок сидел белый как лунь старик. Так как переводчика теперь у них не было, за такового выступил Стас.

— Как называется ваш кишлак? — спросил он.

— Мой кишлак не имеет названия, — ответил старик. — Что название? Ничто, туфрак.

— Отсюда далеко до Ашамлыка?

— Этого тебе никто не скажет. Ни один кишлак в Ниджрау не носит названий.

— Может, тогда ты скажешь, как мне найти человека по имени Гюлли?

— Никогда не слышал этого имени. А кто это? — старик хитро глянул на него. — Твой брат?

— Ты очень догадлив, — пробормотал Стас, усаживаясь рядом с ним. — Нам нужен проводник.

— Мы никуда не уходим из кишлака. У нас и тут еды хватает.

— Где же вы пасете свои отары? Тоже в кишлаке?

— Почему в кишлаке? В горах.

— В таком случае, ты может, знаешь, где находится Плачущее ущелье?

Старик сделал попытку резко встать, но Стас удержал его, ласково обняв за плечи.