Учитель афганского - [2]

— Что вы делаете?

Он подтолкнул ее.

— Пэрэоденься! Гости поедыш.

Войдя в комнату, Сумит неожиданно для себя обнаружил еще двух нежданных свидетелей. Дети.

— Сидет тихо! — прикрикнул Сохраб.

— А че ты орешь? — спокойно спросил Елка и, обращаясь к учительнице, спросил. — Это что ваш родственник?

В женщине взыграл педагог.

— Нельзя так разговаривать с взрослыми, Елков!

Она поняла, что представления не имеет, что это за тип без спросу ввалился в ее квартиру.

— А вы кто? Что вам надо?

— Одэвайс, с нам поедиш.

— Что, в зоопарке день открытых дверей? — встрял Елка.

Сохраб сверкнул на него черными очами.

— Заткнис, а!

— Сам заткнись!

— Ты ишак!

Сохраб обошел стол с намерением вытащить пацана из-за стола.

Равиль, доселе молчавший, поднялся. Квадратные плечи, крупные кулаки, смелый взгляд. Сумит пожалел, что нож и пистолет остались в машине, он положил бы пацанов прямо здесь. То, что они еще дети, никакого значения не имело. Они не дети, а бараны, которых надо прирезать. Вернее, барашки. Сохраб ухмыльнулся.

— Зачем сорится, дарагой? Мы все поедим гости.

— Никуда мы с тобой не поедем. Вали отсюда подобру-поздорову, — вдумчиво произнес Равиль.

Он никогда не кричал. Даже перед драками, в которых был большой мастак, сначала расставлял все по полочкам, выяснял, кто и за что должен получить, а уже потом бил так, что мало не казалось.

— Зачем грубиш?

Сумит по блатной привычке остановился напротив Равиля. Взрослый сильный мужик, плечи под гладкой кожаной курткой. От него так и веяло опасностью.

Прочувствовав момент, Анна Ильинична прошептала:

— Прекратите, здесь же дети. Немедленно уходите из моего дома!

От бабки противно пахло нафталином.

— Молчи, женщына! — сумит небрежно взял старушку за лицо и отодвинул.

Елка возмущенно взвизгнул, а Равиль визжать не стал и вообще не стал терять времени, базар был окончен, и дал сумиту с правой. Удар не профессиональный, таким человека надолго из строя не вывести, но, учитывая, что Равиль до 15 лет наравне с взрослыми вкалывал в деревне, довольно болезненный.

Голова сумита мотнулась, расплескивая слюни.

— Вали отсюда! — повторил Равиль.

Елка с самым решительным видом возвышался рядом с другом. Сумит с ненавистью глянул на них обоих.

— Оборзел, да?

Анна Ильинична решительно заслонила своим сухоньким телом мальчишек.

— Я сейчас вызову милицию.

Бандит остыл. Лишний шум ему действительно ни к чему. У него словно вынули стержень. Он расслабился.

Сохраб широко осклабился, изо рта пахнуло чесноком.

— Ладно, потом пагаварим, да!

Он развернулся и, ругнувшись по — сумитски, вышел, остервенело хлопнув дверью.

Подростки в восторге повалились на стулья, с ликованием обсуждая произошедшее. Жить им оставалось несколько минут от силы.

Стас Бушуев выпускал из подъезда кота. Кот был пугливый и наружу не шел. Проходивший мимо сумит грубо отпихнул Стаса, так что тот чуть не влип в стену.

— Ишак! — Сохраб пригрозил ему развернутой пятерней, но бить не стал, нечего силы тратить на эту мразь.

Стас придержал дверь и увидел, как сумит подошел к катафалку джипа и гортанно переговаривается с соплеменниками. Потом один из сидящих не таясь, передал ему пистолет.

Стас со всех ног бросился бежать по лестнице. Почти сразу задохнулся. Ценой титанических усилий ему удалось добраться до второго этажа, когда внизу хлопнула дверь. Бандиты уже в подъезде!

Он предпринял последний рывок, в которые слились оставшиеся два этажа и инфаркт, и вдавил кнопку звонка.

Анна Ильинична открывать не спешила. Невыносимо долго шла к двери, смотрела в глазок. Стас глянул в пролет. Сумиты находились всего парой этажей ниже.

— Стасик, вам чего?

Соседка открывать не спешила.

— Вызывайте милицию, вас убивать будут! — прошептал Стас, прижав губы к косяку.

Он бы и сам вызвал, если б у него был телефон. Но тот остался в прошлой жизни.

— Что случилось?

— Не тупите, тетя Ань, звоните в милицию!

— Зачем милиция?

Стас оглянулся на голос. Он опоздал. Два сумита уже ступили на лестничную площадку. Сухроб прятал руку с оружием за спиной. Джавад шел за ним без оружия, но это никого не могло обмануть. Полы длинного кожаного плаща предательски оттопыривались.

Стас ничего не успел предпринять, как Анна Ильинична открыла дверь. За ее спиной возвышались два пацана. На лицах улыбки, сразу исчезнувшие при виде вернувшихся сумитов. Стас видел только их большие округлившиеся глаза, которые им тут всем и закроют.

Сухроб выволакивал из-за спины пистолет. Жить им оставалось секунды, особенно Стасу, оказавшемуся первым на линии огня.

Он развернулся всем корпусом и дал ногой в живот Сухробу. Удар получился, опыт не пропьешь, как говаривал старшина Шуст, этот удар ставивший. Сумит не улетел назад, тогда бы это был не удар, а толчок. Бандит кувыркнулся в воздухе, врезавшись в площадку грудью и лицом практически на том же месте, на котором стоял.

Надо бы по-хорошему выбить у него оружие, пока он оглушен, но времени на это не было совершенно. Джавад без задержки выметнул из плаща нож. Наверняка там имелся еще и пистолет, но сумит схватил первое попавшееся в руку оружие.

По всему его нисколько не удивило неожиданное сопротивление со стороны видимого алкаша. Стаса это всегда восхищало в сумитах. Их нельзя было удивить, как нельзя удивить человека, в любой момент ожидавшего подлянки.