Ученики, учителя - [97]

15 марта. Ленинградская счетная механизированная фабрика приступила к обработке первых материалов по переписи населения Карельской АССР. Фабрика, оборудованная 350 машинами советского производства, должна обработать статистических данных по переписи населения на 60 млн человек.

«Комсомольская правда», 26.03.1937

На второй день игры они начали бой в положенное время, и после вчерашнего Николаю казалось, что он все делает на редкость правильно. Как и в первый день, вначале защищался Фархат, только не прошло и пары минут поединка, как ученик услышал резкий, возмущенный возглас Джордано:

— Это же черт знает, что такое!

В тот же момент Фархат выбил оружие из руки Николая, и его клинок оказался у горла ученика.

— Да ты что, щенок, тут балет собрался устроить? Мне больше делать нечего?

Николай, от неожиданности не успевший даже испугаться, растерянно перевел глаза на учителя, но выражение лица того не предвещало ничего хорошего.

— Ты кто такой и для чего взял в руки оружие? — Фархат сделал шаг вперед, острие клинка скользнуло по шее, оставляя тонкий порез. Глаза бессмертного впились в Николая, не давая сдвинуться с места, и ученик почувствовал, как волны чужого зова захлестывают его сознание. Он отскочил, озираясь в поисках отлетевшего клинка, и чувствуя, как в ответ, срывая все запреты, вырываются давешние желания.

— Держи! — Джордано перебросил ему оружие. — Продолжаем! — и краем глаза, уже бросаясь вперед на клинок Фархата, Николай успел заметить хищное удовлетворение на его лице.

Он сумел увеличить темп в свою пятиминутку, пропустив лишь пару серьезных ударов. Боли даже не почувствовал. Все заглушали, выпущенные из-под запрета, злость и жажда силы. Если бы ему в тот момент удалось добраться до кого-то из противников, он вряд ли сумел бы остановиться. В следующие парные раунды он настойчиво лез вперед и, кажется, был успешен. Вторая пятиминутка была не столь удачна: он пропустил удар по ребрам, но вновь сумел сдержаться, представив, как вливается в него поток силы. Ему хватило сил на третий круг парных раундов. Только мгновениями представлялось, что тяжелеет рука, и противник вдруг отдаляется. Усилием воли он заставлял себя представить поток поддерживающей его живительной силы.

Когда Джордано переворачивал часы на третьем круге, Николай снова потянулся за этим потоком и мир, наполнившийся вдруг оглушительным звоном, поплыл и неожиданно померк. Он потерял сознание…

Николай открыл глаза в собственной постели. Солнечные лучи лежали на досках пола, забирались на кровать. Убаюкивающе тикали ходики на стене, показывая без четверти четыре. Ученик прислушался: оба бессмертных были в центральной комнате станции. Фон их эмоций был ровный и спокойный, но Николай отчетливо различал каждого, несмотря на то, что находились они практически рядом.

Он что, проспал три с лишним часа? Проспал! Серьезных повреждений ведь не было?

Николай в недоумении поднялся, спустил ноги с кровати, оглядел себя, пытаясь безуспешно восстановить утренние события. Сумел лишь отчетливо вспомнить ощущение холода стали у горла, и это воспоминание мгновенно отозвалось всплеском эмоций. Сознание опять предательски начало уходить. В испуге он заставил себя расслабиться, опустился на подушку и закрыл глаза. Дождался, когда окружающий мир вновь стал устойчивым. Черт с ним, он сейчас ни о чем не будет думать.

Снова прислушался к происходящему за дверью комнаты. Услышал, как там звякнули посудой. Понял, что как всегда после поединка хочется есть.

Войдя через пару минут в центральное помещение станции, он увидел идиллию с чаем и Фархата, ковыряющего ложкой в наполовину опустошенной банке сгущенки.

— Доброе утро! — Джордано улыбнулся. — Садись! Все уже давно остыло.

Джордано поднялся налить ему супу.

— Спящая красавица! — Фархат усмехнулся, наблюдая, как ученик с опаской оглядывает окружающее.

— Почему так получилось, что я сделал не правильно? — спросил Николай, садясь за стол и глядя в глаза Фархата.

— Все правильно. Ешь! — Джордано поставил перед ним тарелку.

— Ты достаточно эмоционален и намеки понимаешь с полуслова, — Фархат, глядя на ученика, почесал себя под подбородком.

Николай, непроизвольно напрягаясь, откликнулся вспышкой зова.

— Фархат! Остановись, — Джордано поднялся, подошел к Николаю и стал массировать сведенные мышцы спины. — Успокойся, расслабься.

Отошел на место, только когда почувствовал, что уровень фона ученика вернулся к норме.

— Все, на сегодня хватит.

Фархат пожал плечами:

— Хватит, так хватит. Только последнее, — он смотрел на Николая, — ты должен научиться управлять уровнем зова по собственной воле, а не под властью обстоятельств и чьих-то провокаций.

— Это как? — Николай вопросительно посмотрел на Фархата, потом на учителя.

Тот усмехнулся:

— Ну, примерно вот так, — Джордано перевел взгляд на Фархата, и ученик ощутил вспышку.

Для Фархата это оказалось несколько неожиданно. Он вскочил, жестянка с молоком смялась в руке, но он поймал взгляд тоже поднявшегося на ноги Джордано, и уровень его зова практически сравнялся с уровнем противника.

Николай ощутил давление на виски, даже более сильное, чем вчера во время их поединка. Он сжал голову руками и закрыл глаза. Николаю казалось, что сейчас между бессмертными проскочит искра, и тот смерч энергии, что обрушился на него в момент убийства Ляха, прорвется вновь. Но фон начал плавно спадать. Ученик с опаской открыл глаза: вдруг опять окружающее начнет расплываться. Фархат, чертыхаясь, облизывал вымазанные сгущенкой пальцы, Джордано, откинувшись на стуле, переводил дух.