Ученица палача - [13]

— Делай, как сочтёшь нужным, — устало проговорил Илиан, разглядывая тоскливый пейзаж за окном. Настроение соответствовало.

Манон Авье, баронесса Перрэ

Это просто блаженство-о-о. Манон с наслаждением застонала, вытягиваясь в ванне, вот то единственное, что могло примерить женщину с тем, что она вынуждена жить в этом доме неделю и терпеть ухаживания графа Илиана Алендер.

Она не могла бесповоротно отказать ему от дома, будь это любой другой граф — запросто. А этот… брат герцога, да ещё начальник Тайной Стражи, недавно назначенный братом на эту должность.

Ну да, есть у неё свой источник в Страже. Надёжный и проверенный. Отец ей передал все свои связи и агентуру. Она уже год выполняла вместо него задания Герцогского Дома, он лишь отслеживал, страховал, натаскивал. Поэтому, несмотря на столь неожиданную кончину Перрэ, она осталась при прежних знакомствах и связях. Она, конечно, могла прийти к герцогу и сказать, что является приемником Перрэ. Поступить на службу и принадлежать Герцогскому Дому. Следовательно, попрощаться со своей жизнью и свободой. Она не желала никому служить. Да она по-прежнему «чистила конюшни», «оплачивала долги», но она сама выбирала тех, кто заслужил смерть.

Никто не замечал неприметную, серенькую служаночку или паренька-посыльного, примостившегося в уголке на скамье в зале суда. Да и друг из городской Стражи поставлял сведения о запутанных спорных делах вроде того, что она закрыла на этой неделе: Альфонс Арсен. Но остались дети с искалеченными телами и душами, нужно будет что-то решить с ними… Об этом она подумает позже и найдёт способ помочь им. Можно сегодня навестить Жюли и поговорить с ней об этом.

А сейчас наслаждайся, Манон, теплой водой и минутой покоя… но мысли о графе снова змеями вползли в её сознание…

Манон прекрасно знала, что из себя представляет младший Алендер. Она очень жалела о своей несдержанности на балконе. Не знала, как он выглядит, иначе бы так и простояла тихо у стеночки в тенёчке. Манон совершенно не хотелось привлекать его внимания к своей персоне. Красавчик, любимец женщин, хитрец и враль, умная и расчётливая скотина, упрямый, всегда добивающейся цели. Поэтому она сделала всё, чтобы потушить возникший интерес и вызвать некую неприязнь.

Она прекрасно помнит, как он смотрел в первый вечер на неё. Как охотник на добычу, которая уже вот-вот будет его. Изучающий взгляд, пытающийся пробраться сквозь «броню» её траурного наряда. Как в её лицо, скрытое вуалью, впивались его серо-зелёные глаза, пытаясь рассмотреть черты, прочесть эмоции. Но она отлично отыгрывала: недалёкое, болезненное создание, холодное и до предела вежливое. Как этот горящий, раздевающий взгляд тухнет, становится скучающим, а потом и откровенно неприязненным, когда он думал, что она не смотрит на него.

Манон расхохоталась, вспомнив передёргивающиеся плечи графа от её лепета о лекаре, о прекрасной погоде, когда за окном завывала метель, или об окотившейся кошке и какие милые комочки эти котятки…

Сегодня он не пришёл. И можно было нормально заняться делами. Манон протянула руку и взяла с подноса, находившегося на невысоком столике, несколько конвертов и кинжал. С оружием она никогда не расставалась. Просмотрела послания, нахмурилась.

Сглазила. Письмо от герцога Аландер. В ход пошла тяжёлая конница с копьями наперевес.

С помощью кинжала она вскрыла письмо. Так и есть, неприятности. Приглашение на охоту, и в таких формулировках, что не отвертишься. И намёк на то, что здоровье нужно беречь и чаще находиться на свежем воздухе, желательно за городом. В чём герцог любезно решил помочь, расстроенный рассказами брата о болезненном состоянии баронессы, и решил позаботиться о приёмной дочери своего любимого наставника… Лицемер!.. Что-то им от неё нужно. Ладно!.. Съезжу на эту охоту, устрою им походный госпиталь… А потом ушлю баронессу в деревню, на свежий воздух в поместье. Тем более, что управляющий прислал письмо с просьбой приехать, помочь разобраться в делах.

Манон отложила письмо герцога. Взяла в руки небольшой темно-коричневый конверт без обратного адреса и имени отправителя. Вскрыла, вынула сложенный вдвое листок, развернула и вскрикнула. В воду упал белокурый окровавленный локон. В тёплой воде спёкшаяся кровь стала быстро растворяться, окрашивая воду в розовый. «Для тебя — моя любимая игрушка» — прочла она, листок выпал из задрожавшей руки в воду. Она выскочила из ванны, сжимая кинжал. Манон столько времени провела в поисках этого человека, а этот гад нашёл её первым.

— Клод! Сотина! Я НЕ БОЮСЬ ТЕБЯ! — проорала она.

Злая, словно демон, Манон голая вылетела в спальню. Швырнула кинжал в резной столбик кровати, клинок вошёл на треть и несколько мгновений дрожал в древесине. Подбежала к большому зеркалу во весь рост и уставилась на своё отражение. Тело, её стройное, тренированное тело, было бы совершенно…

Но было то, что не давало ей забыть, отпустить окончательно и навсегда призрак прошлого.

Шрамы, длинные и совсем короткие, глубокие и почти незаметные, покрывали её тело, словно рисунок сумасшедшёго художника. Художника, выбравшего вместо полотна — человеческое тело, заменив карандаш — лезвием ножа, а кисть — плетью.