Ученица - [11]

— Мне вообще официантка на входе сказала, что вакансий нет.

Аня пожала плечами:

— Ну и что? Сюда часто студенты устраиваются. Слушай, ты какой-то… грустный, или не знаю. Не слушаешь меня почти.

— Да я слушаю… Просто такое дело, слышала же, что маньяк завелся?

— Маньяк? — Аня свела бровки. — Нет, не слышала. И что? Боишься, что изнасилует? — она засмеялась, но видя, что шутка не зашла, отложила ложечку на блюдце. — Слышала, конечно. Я ж тебе сама о нем сказала, у тебя что, амнезия? Завелся и завелся.

— Одноклассница пропала моя. Уже пару месяцев назад, и…

— Пару месяцев? Не хочу тебя расстраивать, но…

Турка хлопнул ладонью по столу, и ложка звякнула на подпрыгнувшем блюдечке.

— Там не так все просто. У нее странные дальние родственники. Мне вообще кажется, что они ее сами куда-то вывезли. Но вот как это проверить… И да, вроде как они подали заявление, но и то лишь потому, что из школы к ним завуч приходила.

— Так… Не пойму, чего ты вообще паришься по поводу этой одноклассницы. Ну, пропала. Ты в нее влюблен, что ли?

Турка молча отвел взгляд. Аня поковыряла ложкой тирамису, отправила кусочек в рот.

— Влюблен… Так и зачем ты тогда меня позвал на свидание?

— Потому что… Больше у меня никого нет. Ни друзей, ни подруг. Говорю же, крыша едет потихоньку. Ты слышала про семьдесят пятую школу? Так вот, я из девятого «А».

— Так, что-то слышали. Стреляли, но не в самой школе.

— Мой друг стрелял.

— Но не ты же. Ладно, ты извини, конечно. Просто у меня голова и без того всяким забита, а тут ты. Думала посидеть, развеяться…

— Ну и ты тогда меня извини, — пробурчал Турка и занялся уже подостывшим кофе. Аня теперь не улыбалась, лицо ее потемнело. Турка вспомнил, как звонил ей тогда, в новогоднюю ночь, и она его не узнала. Наверное, не стоило им встречаться.

— Странно, что ты решила мне позвонить.

— Я же говорю, пропущенный от тебя увидела.

— Да я даже номер удалил твой.

— Ну, значит, ты лунатик, или набралось как-то. Слушай, ты меня уже раздражаешь! Жри чизкейк, так ведь и не попробовал.

Турка пожал плечами, продолжая попивать кофе. Отколупнул ложкой десерт, проглотил. Вроде ничего, есть можно.

— Ты рассказывай тогда что-нибудь. Сменим тему. Я не хотел тебе настроение портить.

— Да ты и не испортил. Просто, если ничего нельзя сделать, то чего переживать? Тем более, может, она загуляла где-то или уехала вообще.

— Может быть, — кивнул Турка. — Она могла, да. В том и прикол, что я все время так и думал. Но это было бы слишком просто. А тут еще выяснилось, что и другие девушки пропадают. И ничего ведь не получается выяснить у родичей Ленки — так ее зовут. Ее двоюродная тетка пару раз послала меня на хрен, а потом пригрозила вызвать ментов. Лена сирота, раньше жила с родной тетей, а сейчас дальние родственники приехали, потому что тетя умерла. Ума не приложу, как к ним подступиться.

Аня поморгала. На лице, прежде ехидном, проступило сочувствие, а щеки чуть покраснели.

— Прямо Санта-Барбара. Но мне все равно кажется, что ты выдумываешь и загоняешься. В любом случае, что ты можешь сделать? Как ты собираешься ее искать?

— Как-нибудь… надоело сложа руки сидеть. Вот и хотел с кем-то поговорить, типа, свежий взгляд.

Аня отпила кофе, пожимая плечами. Сдвинула брови, посерьезнев.

— Прикольная штука, ну, накладка. И что сказал твой бывший, когда ты его разыгрывала?

— А что он мог сказать? — Аня промокнула губы салфеткой. — «Делай аборт, зай». Говорю ему: давай деньги тогда на аборт. Ну да, щаз-з… Козел хренов. Хорошо, что таблетки пила и не залетела от него. Слушай, ну если тебе надо выудить инфу у родичей Лены, то просто какого-нибудь чела подошли, левого. А вообще-то, лучше не лезь. Если ты говоришь, что они подали заявление, то милиция разберется. Сам ведь прекрасно помнишь, как тогда прекрасно погуляли, ха! Меня ведь тоже вызывали, допрашивали. Хорошо, что эта курица забрала заяву.

Турка вспомнил, как они с Аней занимались любовью на кухне, прямо на полу, и как к ним ломился придурочный Валек, который перепутал кухню с туалетом. Потом Турка еще спросил у девушки, зачем она пришла на пьянку, и Аня ответила, что ее все задолбало.

— А если Лена сейчас жива? — выдавил Турка. — Если ее держат где-то? Если потом выяснится, что ее можно было спасти?

Аня помолчала, потом сказала:

— Артур… Сам подумай, вот ты маньяк. Зачем бы тебе кого-то держать взаперти? Изнасиловал, убил — и все. Это слишком долго… и затратно, жертву надо кормить, держать где-то, беспокоиться о том, чтоб не убежала. Так только в фильмах бывает, что какую-нибудь идиотку держат месяцами или годами в говеном подвале. Все эти истории, когда отец насилует дочь, не выпуская из погреба по двадцать лет, а она рожает ему детей, и никто не видит, не слышит… у нас такое невозможно. Это первое. Второе — если Лена уехала куда-то сама, то твои действия вдвойне бессмысленны.

— Я понимаю. Понимаю, — вздохнул Турка. — Но у меня интуиция, чутье. Ладно. И впрямь, загрузил тебя. Кстати, вкусная хрень… чизкейк, да.

— Попробуй и тирамису тоже, — Аня сладко зевнула, потягиваясь. — Не высыпаюсь из-за сессии. Вроде бы должна дрыхнуть, да? Но я подрываюсь и начинаю учить. Вроде бы учу, но ничего не запоминаю, потом еще книжки-сериальчик-подружки. Эх, скорее бы сдать, а потом каникулы — класс. Ой, я все время забываю, что ты еще в школе. Ты взрослым кажешься… Знаешь, — девушка придвинулась и зашептала ему на ухо: — Для шестнадцатилетнего щегла ты… неплох. — И захохотала, грубо и вульгарно, а Турка смутился и покраснел. Он не мог понять, пошутила Аня или сказала правду. Турка решался, попросить или нет? Ну, даже если откажется — он хотя бы попытался. Долго думал, как сформулировать предложение, чтоб оно не казалось совсем уж бредовым.