Учебные часы - [53]

Он опускает подол и поднимает руки, сдаваясь.

— Эй, чувак, я понятия не имею, о чем ты говоришь… это… Дерьмо, чувак. Ты встречаешься с Джеймсон? В этом все дело? Она… черт возьми… она тебе изменяет? Со мной?

Его глаза расширяются от ужаса, когда эта мысль укореняется в его мозгу.

— Святое дерьмо, это правда, да? Она тебе изменяет. Чёрт возьми! Боже мой. Не делай мне больно.

Эллиот выглядит так, как будто с ним вот — вот случиться гипервентиляция легких или он обмочит штаны или оба варианта одновременно, так что я жалею его.

— Нет, она не изменяла мне! Господи, мы даже не встречаемся.

Его плечи опускаются, и он издает долгий вздох облегчения.

— Слава богу, мать твою! — Сбитые с толку карие глаза встречаются с моими. — Подожди, тогда почему ты так злишься?

— Я…

Я не знаю.

— Я… понятия не имею.

Эллиот наклоняет голову, изучая меня, оценивая мою позу и выражение лица.

— Постой. Оз, ты… ты влюблен в нее?

— Любовь? — Я смеюсь слишком громко. — Нет. Черт, нет. — Но я все равно не решаюсь произнести следующие слова. — Она просто мой друг.

Мой друг.

Просто мой друг? От этих слов мне больно, и внезапно меня тошнит.

— Парень. Ты должен видеть себя прямо сейчас; я не могу поверить в это.

— Что?

— Она тебе нравится. Нравиться на самом деле.

— Заткнись, Эллиот, мы не в пятом классе.

— Не упусти своего омара, парень.

Моего омара? Какого черта он говорит?

— Пожалуйста, никогда больше не говори в моем присутствии ничего подобного, или мне придется тебя ударить.

— Ничего себе, поверить не могу, у Оза Осборна, легендарного борца из Айовы, на самом деле есть сердце.

— Я сказал, заткнись, придурок.

Но он не закрывает свой рот. Даже близко.

— У тебя есть настоящие чувства к кому — то. Ты не просто хочешь трахнуть ее.

— Разве я не велел тебе заткнуться?

— Послушай, я даже не знаю, что сказать. Извини. Дерьмо. Если бы я знал, я бы никогда не…

Он бы никогда с ней не переспал. Теперь я это знаю.

Откуда знаю?

Во-первых, потому что он лоялен и не подчиняется своему члену, в отличие от всех нас. Эллиот больше руководствуется эмоциями. Так что если он переспал с Джеймсон, то это потому, что она ему действительно нравится. Во-вторых, он знает, что, если он наебет меня, я выбью из него все дерьмо.

Так что простой факт остается фактом… это отстойно знать, что она решила переспать с ним.

Я просто не понимаю. Я потрясающий. Как она может этого не видеть? Где, черт возьми, я ошибся с ней? Я был слишком настойчив? Я отпугнул ее? Не надо меня ненавидеть, я слышу, как она умоляет. Вижу ее слезы. Джеймсон плачет, мокрые дорожки слез появляются на ее красивом лице. Мои глаза тоже слезятся, и я тянусь к ней, цепляясь за нее, когда слезы текут по моим щекам, но там не за что держаться. Я не знала, что тебе будет больно, всхлипывает она. Я не знала… Пожалуйста, Себастьян, я влюбляюсь в тебя.

— Тогда как ты, блядь, могла так поступить со мной? — плачу я. — Я влюбляюсь в тебя, а ты все разрушила. Ты все испортила.

Себастьян, я люблю тебя. Себастьян, я люблю тебя.

Себастьян. Оз, ты меня слышишь?

Оз.

Оз.

— Оз, чувак, очнись.

Я задыхаюсь в рыданиях, рывком подскакивая.

— Черт возьми!

Большая мощная ладонь сжимает мое плечо, сильно сжимая, и я вздрагиваю, ударяюсь затылком о холодное окно автобуса, мой висок ударяется о твердое стекло. Твою мать, как больно!

— Оз, все в порядке, парень?

Я чувствую, как по щекам текут влажные слезы, и смущенно вытираю их тыльной стороной ладони.

— Все в порядке. Я в порядке.

Чертовски напуган, но в порядке.

Я потираю то место, где только что ударил себя, пальцы скользят по моим потным волосам, и оглядываюсь на моих товарищей по команде, большинство из которых все еще спят, за исключением Кори Филлипса, играющего на своем телефоне, и Таннера Фрэнка, читающего на своем Kindle под потолочным светом.

Я выдыхаю, откидываюсь на спинку сиденья и смахиваю очередную слезинку.

— Ты точно в порядке? Голова Джонатана Пауэлла появляется над сиденьем позади меня. — В поле зрения появляются огни с парковки кампуса, освещая интерьер автобуса. — Извини, что разбудил и напугал тебя, но мы подъезжаем.

— Да. — Я массирую голову. — Я в порядке. Спасибо, что разбудил.

Это был просто сон.

Все это было просто сном. Дерьмовым, запутанным сном.

В состоянии транса я выхожу из автобуса. Проделываю все необходимые движения, чтобы одеться, сложить вещи и связаться с тренерским штабом. Узнаю мое расписание на следующую неделю.

Я едва помню дорогу домой.

К тому времени, как я попадаю в дом, я вымотан. Пять часов по дороге домой, которые Зик потратил, допрашивая меня, не прошли даром в сочетании с моим эмоционально изнурительным сном. Зик критиковал. Он раздражался. Он скулил до тех пор, пока моя голова не откатилась на бок, и я не включил музыку, чтобы заглушить этот звук.

Я вваливаюсь на кухню, осторожно оглядываясь по сторонам.

Я устал.

Я умираю с голоду.

Я готов к теплой еде и мягкой постели, но быть здесь, в этом доме после этого безумного сна, чертовски странно.

Все это кажется слишком реальным.

Как и в моем сне, в доме тихо, когда я бросаю свои сумки в прачечной, и я все еще первый в доме. Как и во сне, я вешаю сумку, снимаю куртку, быстро снимаю ботинки и откладываю их в сторону, чтобы никто не споткнулся.