Учебник белорусского языка - [12]

Шрифт
Интервал

імкненне — стремление, корень тот же, что и в слове мчать — стремительно двигаться

заваблівы — то же, что и завабны, прывабны, здесь: увлекающий, привлекательный

хараство — красота, краса, прелесть, великолепие

жыццё — жизнь

мітуслівы — суетливый, суматошливый

гоман — разговор, говор

кволы — слабый, нежный

струменіцца — струиться

твар — лицо, облик, лик

пакручасты — вьющийся, извилистый

кожны — каждый

крок — шаг

рух — движение

перашкода — препятствие, помеха, преграда

нечаканасць — неожиданность, нежданность

падарожжа — путешествис

грудка — кусочек

імклівы — стремительный, корень тот же, что и в імкненне безупынна — непрерывно, безостановочно, непрестанно

шпарчэй — быстрее, скорее, ср. степень от шпаркі — быстрый, скорый

павольна — неторопливо, медленно, потихоньку

покі — диал., пакуль — гюка

магутны — мощный, сильный

шукаць — искать

Упражнения

1. Измените слова или подберите родственные им таким образом, чтобы проявился беглый гласный. Запишите слова с беглыми гласными и без них парами. При необходимости проведите проверку по «Слоўніку беларускай мовы».

Об разец: сон — сну, аганёк — аганьку

Гнаць, дня, скрынка, вузла, дачка, агню, бясконца, пальцы, гатавальня, палка, біўня, гальня, вязня, жароўня, васілька, талерка, дзеванька, грыўня, галубятня, жураўлі, рублі, караблі, жніўня, верасня, камлі, зямля, сястра, грэбля, аглобля, кропля, вымыслу, вёслы, буслы, лежні, горны, свірны, вучні, вішні, тру, браць, зваць.

2. Выпишите слова, в корнях которых имеются беглые гласные. Покажите это путем подбора соответствующих форм или однокоренных слов.

На гары на крутой, на абвітай ракой,
Лет назад таму сотня ці болей
Белы хорам стаяў, недаступнай сцяной
Грозна, думна глядзеў на прыволле.
У нагах у яго рассцілаўся абшар
Хвоек гонкіх і пахані чорнай,
Сонных вёсак шары, хат амшалых, як мар,
Хат з сям'ёй душ падданых, пакорных.

(Я. Купала)

3. Образуйте с помощью приставок а б-, ад-, пад-, над-, раз-(рас-), когда это возможно, новые слова. Вставку [а] после этих приставок, где необходимо, сверьте со словарем.

Драць, гнуць, дзерці, дзьмуць, зваць, класці, прэць, млець, гніць, грэбці, браць, грэць, ткнуць, брыць, гнаць, зваць, значыць, перціся, рваць, ілгаць, брысці, пхнуць, днець.

4. Выпишите сначала слова, у которых в родительном падеже возможны формы с беглым гласным и без него, затем слова без беглого гласного. Запишите формы родительного падежа.

Об разец: мох — імху, моху.

Лён, рот, роў, лёд, рог, леў.

5. Подберите родственные слова или измените приведенные ниже таким образом, чтобы ударные [о], [е] стали безударными. Обратите внимание, что на их месте появляется [ы].

Об разец: кроў — крыві, хрэсьбіны — хрысціць.

Гром, глотка, блохі, дровы, крошка, дрогкі, зацерці, здзерці, прыветны.

6. Запишите по-белорусски следующие формы глаголов, общие для русского и белорусского языков.

Бей, пей, лей, мою, крою, шью, воешь, ноешь, роешь, бреемся, моемся.

7. Какие белорусские формы соответствуют следующим русским?

Вымачивать, примораживать, привораживать, успокаивать, замачивать, накалывать, обвязывать, опрыскивать, раздалбливать, выкалывать, вытягивать, выговаривать, натаптывать, накапывать, развариваться.

Урок 5

ЧЕРЕДОВАНИЕ ГЛАСНЫХ

Кроме беглых гласных, своеобразие белорусской системе гласных придает исторический процесс перехода [е] в [о] (ё), характерный также для всех восточнославянских языков. Этот переход осуществлялся после мягких согласных перед твердыми и в конце слов в положении под ударением: вёска (деревня), вавёрка (белка), лён, жыццё (жизнь), усё (всё), чорны, бяроза. В [о](ё) переходил только звук [е], который возник из [е] или [ь], но не переходил [ѣ], который впоследствии также стал произноситься как [е]. Поэтому, например, переход [е] в [о] (ё) не наблюдается в словах лес, сена, абед, шэры, табе, руцэ. Исключение — вёдры, сёдлы, гнёзды, в которых ранее был [ѣ].

В белорусском языке этот переход не произошел также перед отвердевшими согласпыми [ж], [ш], [ц], [дж], поэтому и существует разница в произношении русских и белорусских слов, сравните: адзежына и одёжина (рус. одежда — заимствованис из старославянского языка, которому переход [е] — [о] (е) неизвестен), цешча и тёща, лежачы и лёжа, даеш и даёшь, нясеш и несёшь, пячэш и печёшь и т. д.

В русском языке [ч] и ныне является мягким звуком, а в белорусском оно отвердело, но переход [е] — [о] (ё) и перед ним не произошел, поэтому произношение гласного перед ним одинаково в обоих языках печ и печь, сечка и сечка, цеча и течь и т. д.

Переход [е] — [о] (ё) перед [р] в белорусском языке наблюдается только в тех случаях, когда этот звук не восходит к мягкому [р]: цвёрды, вёрсты, мёртвы и т. д. Если же [р] было мягким, а затем отвердело, то перед ним переход [е] — [о] не наблюдается как в белорусском, так и в русском языке серп, верх, верас (вереск), перад, цераз (через) и т. д.

Поскольку старославянский язык не знал перехода [е] в [о] (ё), во всех заимствованиях из него [е] сохранилось: неба, пекла, трэба (надо), член, перст, леў, шлем Не осуществляется переход также в сравнительно поздних заимствованиях: газета, атлетыка, катлета, берэт, аптэка


Рекомендуем почитать
О западной литературе

Виктор Топоров (1946–2013) был одним из самых выдающихся критиков и переводчиков своего времени. В настоящем издании собраны его статьи, посвященные литературе Западной Европы и США. Готфрид Бенн, Уистен Хью Оден, Роберт Фрост, Генри Миллер, Грэм Грин, Макс Фриш, Сильвия Платт, Том Вулф и многие, многие другие – эту книгу можно рассматривать как историю западной литературы XX века. Историю, в которой глубина взгляда и широта эрудиции органично сочетаются с неподражаемым остроумием автора.


Путь и шествие в историю словообразования Русского языка

Так как же рождаются слова? И как создать такое слово, которое бы обрело свою собственную и, возможно, очень долгую жизнь, чтобы оставить свой след в истории нашего языка? На этот вопрос читатель найдёт ответ, если отправится в настоящее исследовательское путешествие по бескрайнему морю русских слов, которое наглядно покажет, как наши предки разными способами сложения старых слов и их образов создавали новые слова русского языка, древнее и богаче которого нет на земле.


Набоков, писатель, манифест

Набоков ставит себе задачу отображения того, что по природе своей не может быть адекватно отражено, «выразить тайны иррационального в рациональных словах». Сам стиль его, необыкновенно подвижный и синтаксически сложный, кажется лишь способом приблизиться к этому неизведанному миру, найти ему словесное соответствие. «Не это, не это, а что-то за этим. Определение всегда есть предел, а я домогаюсь далей, я ищу за рогатками (слов, чувств, мира) бесконечность, где сходится все, все». «Я-то убежден, что нас ждут необыкновенные сюрпризы.


Большая книга о любимом русском

Содержание этой книги напоминает игру с огнём. По крайней мере, с обывательской точки зрения это, скорее всего, будет выглядеть так, потому что многое из того, о чём вы узнаете, прилично выделяется на фоне принятого и самого простого языкового подхода к разделению на «правильное» и «неправильное». Эта книга не для борцов за чистоту языка и тем более не для граммар-наци. Потому что и те, и другие так или иначе подвержены вспышкам языкового высокомерия. Я убеждена, что любовь к языку кроется не в искреннем желании бороться с ошибками.


Прочтение Набокова. Изыскания и материалы

Литературная деятельность Владимира Набокова продолжалась свыше полувека на трех языках и двух континентах. В книге исследователя и переводчика Набокова Андрея Бабикова на основе обширного архивного материала рассматриваются все основные составляющие многообразного литературного багажа писателя в их неразрывной связи: поэзия, театр и кинематограф, русская и английская проза, мемуары, автоперевод, лекции, критические статьи и рецензии, эпистолярий. Значительное внимание в «Прочтении Набокова» уделено таким малоизученным сторонам набоковской творческой биографии как его эмигрантское и американское окружение, участие в литературных объединениях, подготовка рукописей к печати и вопросы текстологии, поздние стилистические новшества, начальные редакции и последующие трансформации замыслов «Камеры обскура», «Дара» и «Лолиты».


Именной указатель

Наталья Громова – прозаик, историк литературы 1920-х – 1950-х гг. Автор документальных книг “Узел. Поэты. Дружбы. Разрывы”, “Распад. Судьба советского критика в 40-е – 50-е”, “Ключ. Последняя Москва”, “Ольга Берггольц: Смерти не было и нет” и др. В книге “Именной указатель” собраны и захватывающие архивные расследования, и личные воспоминания, и записи разговоров. Наталья Громова выясняет, кто же такая чекистка в очерке Марины Цветаевой “Дом у старого Пимена” и где находился дом Добровых, в котором до ареста жил Даниил Андреев; рассказывает о драматурге Александре Володине, о таинственном итальянском журналисте Малапарте и его знакомстве с Михаилом Булгаковым; вспоминает, как в “Советской энциклопедии” создавался уникальный словарь русских писателей XIX – начала XX века, “не разрешенных циркулярно, но и не запрещенных вполне”.