Учебка - [36]

«Ну вот, опять я о смерти! – разозлился на себя Плюх и решил, что будет думать о хорошем. – Поможет это спастись или не поможет, но так хотя бы достойнее остаток жизни проведешь… Тьфу!.. – Он чуть не зарычал. И сразу пришла в голову мысль, что и его любимая такая грустная потому, что думает о чем-то подобном. – Растормошить бы ее, но как?»

И тут Илона обернулась к нему и сбавила шаг, поджидая, пока он приблизится.

– Как думаешь, – спросила она, – люди точно после недавнего катаклизма уцелели?

– Мы ведь уцелели.

– Это еще ни о чем не говорит. Зона, как ты и сам знать изволишь, состоит… вероятно, уже состояла… из множества частей. Кому известно, сколько в ней мировых осколков насчитывалось. Сотня? Тысяча? Более?.. И вот ее соизволили разрушить. Но только ведь и арги эти – не боги. Хоть и говорят, что ломать – не строить, но кто их там знает? Чем они руководствуются? А вдруг, к примеру, каждую изъятую часть каждого мира на место возвращают? Вдруг им так религия велит, или там… совесть… Хоть и сильно я сомневаюсь в ее наличии у этих «богов».

Девушка, задумавшись, примолкла, а Плюх поразился, насколько похожими оказались их мысли!

– И к чему ты ведешь? – невольно поторопил он.

– А к тому, что нам с тобой не дано знать, как у арги эта разборка Зоны идет. И можем ли мы все оценить да измерить людскими-то мерками? Что, если мы вот за этот кусок зацепились, да и то, вероятно, случайно, а другие вместе с убранными кусками тоже из жизни убраны? Вот мы оставили господ ученых, а их, может быть, теперь и в виде атомов не существует. Либо, напротив, они на таком сейчас куске остались, что и катаклизма не приметили; потрясло чуток и баста.

– Небо все равно должно измениться, – вставил косморазведчик.

– Кому должно? Тебе откуда это известно? Да и что с того, если небо сменилось? Я-то о людях…

Илона замолчала и насупилась. И только теперь до Плюха дошло:

– Ты за отца переживаешь?

– А что теперь переживать? – сверкнула на него взглядом девушка. Разведчику показалось, что глаза ее блестят сильнее обычного. – Ежели они и уцелели, то надолго ли? Не отвезет их поезд домой, паровоз отцеплен.

– Может, – осторожно начал Егор, – их стоит…

– Позвать с нами? – резко закончила за него Илона. – Бесполезно. И глупо. Дважды, трижды глупо. Первое – пойдем мы сейчас к ним, время потратим, а там – пусто. И вернуться не успеем, сгинем. Глупо? Глупо. Либо там они, но идти с нами откажутся… А они откажутся, поскольку не поверят нам, а то и вовсе слушать не станут – шлепнут. Опять-таки глупо. Ну и коли представить, что и на месте мы «имперцев» застанем и с нами они идти согласятся, а мы их приводим, а там… – Она замолчала, но и без того было ясно, что хотела сказать.

Плюх лишь вздохнул.

– Ну так что? Дальше тогда идем?

– Идем. Давай, становись теперь ты первым, ежели хочешь.

Плюх уточнил у Блямса направление и пошел в авангарде. Впрочем, это было не совсем верно; зеленый друг часто упрыгивал далеко вперед, возвращался, недолго скакал сзади, потом снова упрыгивал. О недавнем ранении он, казалось, совершенно забыл, и косморазведчик в очередной раз подивился и позавидовал такой способности «богомольего» организма к регенерации.

Вокруг по-прежнему были сплошные камни – ни кустика, ни травинки, ни хоть чего-то, на чем можно было бы задержать взгляд. Но вот Плюху привиделось, что один из камней метрах в сорока впереди дрогнул и сместился. Разведчик протер глаза: вот ведь, от однообразия-то мерещится уже!

Но замер и прыгающий впереди «богомол».

– Блямс! – встревоженно повернул он голову.

– Шевелится? – недоверчиво повторил Плюх то, что ему перевело устройство. – Камень шевелится?

– Блямс! – подтвердил зеленый друг.

– Но камни не могут шевели… – начал косморазведчик и отчетливо вдруг увидел, что подозрительный камень не просто шевелится, а вполне уверенно и целеустремленно, пусть и весьма медленно, ползет в их сторону.

У Плюха возникло отчетливое чувство дежавю – где-то он подобное видел. И тут он ахнул: ёхи-блохи! Никакое не дежавю, он это действительно видел! И едва не погиб![11]

– «Каменелон»! – завопил он, машинально сдергивая с плеча «Печенгу». – Блямс, назад! Прячься за камни!

Зеленый друг не понял, вероятно, где и в чем Плюх увидел угрозу, а потому задергался на месте и заблямкал. А «ползун», как при первой встрече назвал это создание Егор, раскрылся вдруг, словно двухметровая каменная раковина, обнажив ярко-пурпурное нутро. Что-то коротко треснуло, и в сторону «богомола» вылетела молния. Тот отпрыгнул в последний миг. Молния ударила в камень метрах в трех от него, который тут же разлетелся мелкими брызгами, достав на излете крошкой и самого разведчика.

Забияка тоже сняла свой «Никель» и открыла по «каменелону» огонь. Тот, снова сомкнувшись, по-прежнему двигался к ним. Плюх, вспомнив, что смог одолеть «ползуна» лишь выстрелом в его нутро из бластера, крикнул:

– Не трать патроны, бесполезно! Дай мне пару гранат, и убегайте с Блямсом!

– Куда нам бежать, очумел? А с гранатами я лучше тебя обращаюсь. Отвлеки его!

– Но бросать нужно внутрь! Дай, я!

– Не учи меня! Я в Зоне дольше тебя. «Камнюков» не видела, что ли? Беги, стреляй, отвлекай, он опять раскрывается!